Добавить в моё избранное
272 мин, 12 сек 4684
В шею. Я не пытаюсь его остановить. Ражек шумно вздыхает, целует место укуса. Оттягивает ворот кофты, просовывает руку, сжимает левую грудь, затем правую, рык, сосок не напрягается, мнет его, но не получает должного эффекта, вздох.
Еще один вздох и меня валят на пол. Он рвет мои штаны, заметив, что больше нет преград — рычит громче. Пальцы царапают сухую кожу, теребят и сминают.
Раздвигает мне ноги, сильно. Будь я человеком сухожилия бы уже порвались. Но, я не человек. И кажется, искренне рада. Да, я рада, что здесь, сейчас нахожусь именно я, а не Майя. Улыбаюсь и ощущаю движение внутри себя, сначала только один палец, затем два. Это, как лечить зуб, но при анестезии, вроде и не больно, но все равно что-то да чувствуешь.
— Узкая, такая узкая — хрипит он.
Спускает свои штаны, направляет себя в мое лоно. Замирает, чувствуя соприкосновения плоти, рывок, еще один, вошел целиком, расслабляется на секунду и тут же начинает двигаться, как отбойный молот. Моя спина елозит по грязному полу. Опять придется мыться. И штаны новые, наверное, тоже надо будет искать. Кофту ньюмэн не рвет, только задирает, сжимает грудь вновь, трется о нее лицом, целует, кусает, сосет и лижет. Гадко? Нет. Не знаю. Не чувствую.
— Хочу сзади — рычит он.
Пожимаю плечами и оказываюсь на четвереньках. Мне не больно и не противно. Мне все равно. Потому, что я уже мертва и вот это — ничто. Ничто по сравнению с десятком рвущих меня когда-то инфицированных. Ничто по сравнению с пулями впивающимися в тело. И совершенно ничто, если вспомнить кого Ражек хотел Так использовать.
Он целует меня в затылок и двигается, двигается, двигается…
Не меньше четырех часов. Пытка. Зато уже все. Зато теперь я могу выползти из-под него. Спит? Вроде. Встаю, дрожь в ногах, меня шатает. Ну и пусть. Я все равно хочу уйти, мне надо уйти.
— Куда? — не спит.
— Мне надо помыться и одежду новую найти.
— Иди сюда.
Это приказ. Прямой. Он лежит на моем матрасе. Подхожу. Я думала, что уже все. Дергает за руку, укладывает рядом, прижимается и целует в губы. Я не против, какая разница?
— Останешься со мной до утра — еще один приказ.
Пожимаю плечами и не двигаюсь.
— Тебе противно?
— Нет.
— А было?
— Нет.
— Почему тогда не отвечала?
— Мне не противно, мне просто все равно — и это правда.
Удар по щеке, кажется, злиться.
— А сейчас?
— Также — смотрю я на него, мертвыми глазами.
— Зачем ты так?
— Не понимаешь, да? — конечно, он не понимает — если бы я чувствовала что-то, никакие угрозы бы не помогли. Я бы кинулась на тебя и убила. Разодрала лицо, выпотрошила и сожрала бы мозги. Ты — тварь, которую я ненавижу больше всего. Все еще хочешь, чтобы я чувствовала?
Он отпускает меня. Не знаю почему, но отпускает. Встает и одев штаны, уходит. Молча. Минута, другая… И я слышу это. Вой, крик и выстрел. Интересно, кто остался в живых и чем это обернется?
Когда Майя ворвалась в дверь, я уже успела подвязать разорванные штаны и даже более устойчиво встать на ноги. Глаза сестры выражали такую бурю эмоций, что мне стало не по себе, я как раз перестала сдерживать себя и вполне естественно прореагировала на сестру.
— Бека! Там такое!
— А точнее?
— Аден пытался убить Ражека, но тот ему чуть голову не оторвал и тогда… — у сестры задрожали губы.
— Милая, можешь не говорить, если…
— Дарен стрелял в Ражека, а тот… Тот, ему шею сломал! Дарен мертв!
И она разрыдалась. Глупенькая, какая разница, я все равно рассчитывала, что кто-то кого-то прибьет. Жаль, конечно, что умер именно человек, но что поделать, в схватке с ньюмэном у человека нет шансов.
Я обняла сестру, потом отстранилась вспомнив, что слишком грязная для того, чтобы прикасаться к Майе и это не фигурально выражаясь, а буквально. Ражек постаралась обслюнявить и пометить меня всевозможными способами. Не хочу, чтобы на Майе был его запах, потом же самой противно будет.
— Пойдем, посмотрим — обхватив тонкое запястье сестры, повлекла я ее за собой.
Мда, меньшего я и не ожидала. Драма на лицо и не только на него. Аден обезумел от горя и кидался на всех подряд не подпуская к телу брата людей. Ражека обступили ньюмэны, теперь он для них приоритет и биться будут до последнего. Джонсон, похоже единственный, кто совершенно не понимает сути происходящего и только украдкой трет красные глаза. Или недосып или так смерть Дарена повлияла? Скорее первое. Ко мне поспешил Мангус и Фриц, Вольф подошел сзади и мягко, но демонстративно положил ладони на плече Майи, которая даже не дернулась. Мария восседая на руках брата, прятала лицо у того на груди. Зачем ребенка-то притащили.
— Ну не х** себе!
Еще один вздох и меня валят на пол. Он рвет мои штаны, заметив, что больше нет преград — рычит громче. Пальцы царапают сухую кожу, теребят и сминают.
Раздвигает мне ноги, сильно. Будь я человеком сухожилия бы уже порвались. Но, я не человек. И кажется, искренне рада. Да, я рада, что здесь, сейчас нахожусь именно я, а не Майя. Улыбаюсь и ощущаю движение внутри себя, сначала только один палец, затем два. Это, как лечить зуб, но при анестезии, вроде и не больно, но все равно что-то да чувствуешь.
— Узкая, такая узкая — хрипит он.
Спускает свои штаны, направляет себя в мое лоно. Замирает, чувствуя соприкосновения плоти, рывок, еще один, вошел целиком, расслабляется на секунду и тут же начинает двигаться, как отбойный молот. Моя спина елозит по грязному полу. Опять придется мыться. И штаны новые, наверное, тоже надо будет искать. Кофту ньюмэн не рвет, только задирает, сжимает грудь вновь, трется о нее лицом, целует, кусает, сосет и лижет. Гадко? Нет. Не знаю. Не чувствую.
— Хочу сзади — рычит он.
Пожимаю плечами и оказываюсь на четвереньках. Мне не больно и не противно. Мне все равно. Потому, что я уже мертва и вот это — ничто. Ничто по сравнению с десятком рвущих меня когда-то инфицированных. Ничто по сравнению с пулями впивающимися в тело. И совершенно ничто, если вспомнить кого Ражек хотел Так использовать.
Он целует меня в затылок и двигается, двигается, двигается…
Не меньше четырех часов. Пытка. Зато уже все. Зато теперь я могу выползти из-под него. Спит? Вроде. Встаю, дрожь в ногах, меня шатает. Ну и пусть. Я все равно хочу уйти, мне надо уйти.
— Куда? — не спит.
— Мне надо помыться и одежду новую найти.
— Иди сюда.
Это приказ. Прямой. Он лежит на моем матрасе. Подхожу. Я думала, что уже все. Дергает за руку, укладывает рядом, прижимается и целует в губы. Я не против, какая разница?
— Останешься со мной до утра — еще один приказ.
Пожимаю плечами и не двигаюсь.
— Тебе противно?
— Нет.
— А было?
— Нет.
— Почему тогда не отвечала?
— Мне не противно, мне просто все равно — и это правда.
Удар по щеке, кажется, злиться.
— А сейчас?
— Также — смотрю я на него, мертвыми глазами.
— Зачем ты так?
— Не понимаешь, да? — конечно, он не понимает — если бы я чувствовала что-то, никакие угрозы бы не помогли. Я бы кинулась на тебя и убила. Разодрала лицо, выпотрошила и сожрала бы мозги. Ты — тварь, которую я ненавижу больше всего. Все еще хочешь, чтобы я чувствовала?
Он отпускает меня. Не знаю почему, но отпускает. Встает и одев штаны, уходит. Молча. Минута, другая… И я слышу это. Вой, крик и выстрел. Интересно, кто остался в живых и чем это обернется?
Когда Майя ворвалась в дверь, я уже успела подвязать разорванные штаны и даже более устойчиво встать на ноги. Глаза сестры выражали такую бурю эмоций, что мне стало не по себе, я как раз перестала сдерживать себя и вполне естественно прореагировала на сестру.
— Бека! Там такое!
— А точнее?
— Аден пытался убить Ражека, но тот ему чуть голову не оторвал и тогда… — у сестры задрожали губы.
— Милая, можешь не говорить, если…
— Дарен стрелял в Ражека, а тот… Тот, ему шею сломал! Дарен мертв!
И она разрыдалась. Глупенькая, какая разница, я все равно рассчитывала, что кто-то кого-то прибьет. Жаль, конечно, что умер именно человек, но что поделать, в схватке с ньюмэном у человека нет шансов.
Я обняла сестру, потом отстранилась вспомнив, что слишком грязная для того, чтобы прикасаться к Майе и это не фигурально выражаясь, а буквально. Ражек постаралась обслюнявить и пометить меня всевозможными способами. Не хочу, чтобы на Майе был его запах, потом же самой противно будет.
— Пойдем, посмотрим — обхватив тонкое запястье сестры, повлекла я ее за собой.
Мда, меньшего я и не ожидала. Драма на лицо и не только на него. Аден обезумел от горя и кидался на всех подряд не подпуская к телу брата людей. Ражека обступили ньюмэны, теперь он для них приоритет и биться будут до последнего. Джонсон, похоже единственный, кто совершенно не понимает сути происходящего и только украдкой трет красные глаза. Или недосып или так смерть Дарена повлияла? Скорее первое. Ко мне поспешил Мангус и Фриц, Вольф подошел сзади и мягко, но демонстративно положил ладони на плече Майи, которая даже не дернулась. Мария восседая на руках брата, прятала лицо у того на груди. Зачем ребенка-то притащили.
— Ну не х** себе!
Страница
57 из 77
57 из 77
