Песок в глазах

А еще говорят, что это путники могут превратиться в Вендиго, когда будут на грани гибели. Теодор говорит, что Вендиго — куда более цивилизованная, приближенная к человеку форма существования. Пару раз мы бывали в лесах Монтаны, и однажды нашли мертвого путника. Его товарищ сидел около него несколько дней, а когда мы пытались с ним заговорить, он только бормотал: «его забрал Злой Дух леса», — Робб содрогнулся, — труп был страшно изуродован. В теле мы нашли треугольное металлическое лезвие абсолютно правильной формы. Тогда-то Теодор и сказал, что мы столкнулись с чем-то более разумным, чем нам казалось.

— А вам не приходило в голову, что этот путник сам прикончил своего товарища? — снова вмешался Иммс. — У него начался бред, помешательство, называйте как хотите, и он убил его, а потом, увидев дело своих рук, совсем спятил.

— И где, по-вашему, он мог услышать о Вендиго? — негодующе воскликнул Робб. — Он почти всю жизнь прожил в городе, а там таких легенд не рассказывают. И оружия такой формы не делают.

— Это мог быть осколок, — парировал Иммс.

— Никаких надломов мы не нашли…

Нокс перестал их слушать. Он не знал, на чью бы сторону встал в споре, но доля правды была в словах обоих. По крайней мере, так ему казалось. Он все еще мало верил в миф о Вендиго, он допускал мысль, что кто-то из людей решил оживить легенду и теперь вершил страшный суд, запугивая остальных. Но Лоуэлл! Было совершенно ясно, что он свято верил в существование человекоподобного существа, которое пожирало людей. Нокс обернулся, вглядываясь в темноту, и через мгновение в ней вспыхнули ярко-желтые точки. Нокс зажмурился и потряс головой, а когда открыл глаза, точек уже не было.

Лоуэлл пробудился от резкого толчка в ребра. Ему было больно, но сначала казалось, будто все происходило во сне. Лишь когда толчок повторился с удвоенной силой, и чей-то голос позвал его, Лоуэлл резко вскочил. Перед его глазами все плыло, прошло немного времени, прежде чем он смог сфокусироваться на лице перед собой. Эйзер выглядел сурово и сосредоточенно, в руках он держал винтовку, за спиной висел рюкзак, а некогда аккуратно уложенные каштановые волосы были всклокочены.

— Быстрее поднимайся, — он, что было сил, пнул друга в бок и бросил ему его ружье. — Шевелись!

Лоуэлл выпутался из спального мешка и на ходу успел схватить рюкзак. Костер неистово пылал, языки пламени почти доставали до веток, легонько опаляя их. Собаки беспокойно метались туда-обратно и поскуливали, то вынюхивая землю, то что-то выглядывая в темноте. Перед Лоуэллом возник встрепанный и не на шутку перепуганный Рей. Он держал в руках фонарь и винтовку, и оба предмета тряслись вместе с его руками.

— Я не знаю, что произошло, — протараторил он. — Мы сидели у костра, Рик подбрасывал туда сучья. Вдруг собаки начали жалобно скулить, Рик поднял голову и застыл на месте. Он указывал куда-то в глубь леса, но я ничего не видел. Он залез в палатку, а вылез оттуда с ружьем и бросился в чащу леса. Я погнался за ним, но он так быстро убежал, как никогда раньше не бегал, и я его потерял.

— Вероятно, Рик увидел нашего давнего знакомого, — прервал его тираду Эйзер. — Пока следы свежие, надо идти за ним.

— Когда он ушел? — спросил Лоуэлл, затягивая лямки рюкзака на плечах.

— Вот буквально минуты две назад, может, чуть больше. Я проснулся раньше, чем Рей стал звать меня.

— Одной погони нам не хватало, конечно, — пробормотал Лоуэлл. — Идем.

Рей не мог держать нормально фонарь, он ходил ходуном в его руках, и Эйзер с раздражением вырвал его из его рук и пошел по следам. Через несколько десятков метров следы стали глубже, а ширина шага увеличилась: здесь Рик побежал. Дорожка следов была практически прямая, но чем дальше они уходили от своей стоянки, тем извилистей она становилась. Подошвы ботинок Рика накладывались на следы лап животных, и Лоуэлл четко различил среди всего их обилия с десяток волчьих следов. Похоже, он ошибался, когда говорил Ноксу, что волки здесь не водятся.

Лес был относительно тих, где-то вдалеке ухали совы, ветер шелестел в кронах, а тонкий слой снега и сучья хрустели под ногами путников. Ни одного звука, который бы подтвердил присутствие Рика. Лоуэлл краем глаза поглядел на Рея: тот продолжал трястись и в свете фонаря был бледнее, чем смерть. Он не захватил с собой ничего, кроме ружья, и шел теперь согнувшись, будто нес на спине тяжелую ношу. Лоуэлл припомнил, как накануне вечером он с Риком веселился и смеялся во весь голос, а угрюмый Мориссон никак не мог их успокоить. Даже раненый стал вести себя тише, хоть явного улучшения не наблюдалось. Лоуэлла вдруг кольнуло под сердце. Ему стало не по себе от мысли, что он оставил Мориссона и других в лагере одних. Кроме собак, их никто не мог теперь охранять.

Знакомый запах падали ударил ему в нос. Он был похож на ту вонь, что стояла в пещере утром.