Песок в глазах

Да и потом… — Лоуэлл замялся, будто подбирая нужные слова, — Ханс не выносит врачей, а этот единственный, которого он еще может вытерпеть.

— И с чем связана эта неприязнь?

— Скажу честно, я не знаю. Ханс воспитывался его отцом с самых пеленок, я попал к ним в дом, когда ему было десять. И уже с того момента я ощутил всю силу воздействия старика на других. Полагаю, он многое в своем сыне испортил, оттуда и пошли его, Ханса, боязни, неприязни и все остальное. Подобное состояние с ним не впервые, так что я уже знаю, что нужно делать. Когда мы приедем в город, традиционно нас встретит Стоун, он что-то вроде моего координатора. В Вашингтоне, да вы и сами это наверняка знаете, действует научное сообщество, в которое вхож, кстати говоря, Иммс. Я никогда не считал себя обязанным ходить на заседания, но однажды все же побывал там. С тех пор зарекся там не появляться. Стоун — мой основной источник информации из сообщества, так как моя деятельность, в том числе и нахождение Расмудсена, тесно связана с деятельностью сообщества, и Стоун выступает там вместо меня, или от имени меня. Моим неизменным коллегой является Ханс, но вы видели, в каком он состоянии. Мадлен не может мне помочь, Ханс теперь полностью под ее опекой. Мориссон выполняет свои функции, Барбара… Барбары здесь больше нет. А между тем мне нужны услуги секретаря.

— Что нужно делать?

— Вы не представляете, какая я знаменитость у бульварных газет, да и вообще у всех журналистов. Мне придется очень долго их отцеплять от себя, как колючки, поэтому на вас будет возложена работа с корреспонденцией, которой у меня всегда неисчислимое количество, но с большинством из писем разговор у меня короткий. Вам придется отсортировывать весь мусор от действительно нужных писем, а также контактировать со Стоуном, который приезжает каждый вечер с новостями. Пожалуй, на этом и все, но работа крайне объемная. Вы уверены, что вам это нужно?

— Вам не удалось меня запугать.

Лоуэлл усмехнулся. Он больше не старался держаться непринужденно и соответствующе выглядеть. Лоуэлл выглядел крайне уставшим и нервным, да и руки у него начинали трястись. Он выудил из кармана высохшую, но совершенно покоробленную пачку сигарет, спичек не отыскал — их ему протянул Нокс — и закурил, выпуская дым через нос. Его безупречный образ, в каком он предстал перед Ноксом на товарной площади, испарился, оставив вместо себя того Теодора Лоуэлла таким, какой он был со своими друзьями.

— Идите спать, мистер Нокс, — сказал Лоуэлл, надымив ему в самое лицо. — Завтра предстоит тяжелая дорога.

Нокс не стал возражать, сон уже начинал подступать, грозясь свалить его прямо перед костром. Он нехотя поднялся с бревна и напоследок оглядел лес. Он был совсем не таким как неделю назад, и снег сыграл в этом не последнюю роль. Уже оказавшись у полога своей палатки, Нокс краем глаза заметил вспышку света между стволами. Он вновь разогнулся и стал вглядываться в черноту ночного леса, пока вспышка не повторилась. Теперь он был уверен, что видел фонарь. Свет прыгал от одного ствола к другому, пока не скрылся за ветками сосны, мелькая уже между иголками. Нокс попытался разглядеть, куда пропал свет фонаря, но к своему неудовольствию наткнулся на много более неприятную деталь. Сначала он посчитал, что ему привиделось, но когда два желтых огонька оказались до дрожи близко к лагерю, он понял, что все было наяву. Нокс обернулся на Лоуэлла, но тот не имел способности видеть спиной, а потому даже не заметил, что что-то не так. Тогда Нокс вытащил из палатки винтовку, отданную ему накануне Роббом, и двинулся к тем деревьям, за которыми исчез свет фонаря. Он был твердо уверен, что около их лагеря бродит человек, но даже не подумал, что сулит ему встреча с обладателем желтых глаз, перемещавшихся со странной скоростью от дерева к дереву.

Лоуэлл заметил уходящего из лагеря Нокса не сразу. Когда он обернулся, тот уже был между стволами ближайших к лагерю сосен с винтовкой в руках. Он тут же заметил и пару желтых глаз, которых, как ему показалось сначала, была вовсе не одна пара. Лоуэлл бросился за ружьем в палатку, а выбравшись из нее, тут же окликнул Нокса. Тот остановился, ожидая, что он пойдет следом. Когда его голос прозвучал в ночной тишине, несколько пар глаз тут же исчезло, будто демоны боялись его.

— Вы забыли, мистер Нокс, чем обернулись ночные похождения для некоторых моих подчиненных? — с недовольством в голосе прошипел Лоуэлл, хватая Нокса за шкирку и дергая его к себе.

— Я видел фонарь, сэр, — ответил Нокс, впервые обращаясь к Лоуэллу столь официально.

— Фонарь? Где?

— Между деревьев. Мне кажется, кто-то бродит вокруг лагеря. Я не имею в виду ваших Вендиго.

— Они не мои, — отмахнулся от него Лоуэлл, отпуская его. Он вскинул ружье и вгляделся в темноту, пытаясь различить хоть что-то, но желтые глаза исчезли, а фонаря и подавно не было. — До сих пор не верите в мои легенды?