Добавить в моё избранное
259 мин, 23 сек 16036
Так тихо на улице, как будто все вымерли. Ещё я увидел снег, раньше я его не замечал. Всё смешивалось и падающие снежинки, и пепел, теперь было понятно, что это снег. Снег ещё не ложился слоем, а таял. Ночь от дня отличалась слабее, чем в первый день выхода наружу. Солнце почти не показывалось. Холод потихоньку отвоевывал у нас позиции.
Когда приехали — делёжка оружия была простой. Мне досталось не так много — вертикалка двенадцатого калибра ИЖ27 вроде как спортивная, помповый дробовик ИЖ 133 с возможностью зарядки десяти патронов и одного в стволе тоже двенадцатого калибра. Самое главное я не понимал — чем спортивное ружьё отличается от обычного ружья. Оказалось патронами, спортивное выдерживает большее давление и более точно изготавливается. Два пистолета Макарыч с кобурой и всей атрибутикой, кучей патронов. От них было мало толку, они были травматические, зачем их только брали два соседа. Патронов к ружью мне перепало двести штук, это было много. Двадцать патронов разрешили мне потратить на то, чтоб стрелять научился. Оказывается, патроны двенадцатого калибра бывают разные. Саша мне объяснил — отличаются они длиной: начиная от шестидесяти миллиметров и дальше идут до восьмидесяти девяти. В ружьё заряжаю строго длиной семьдесят шесть. В помповый дробовик входит либо восемь — восемьдесят девять либо десять семьдесят шесть. А вообще дробовик стреляет любыми больше семидесяти. Из моих двухсот патронов было сто сорок ассорти — семьдесят шесть называются магнум и сорок патронов картечных российских и дробь. Тир сделать нужно в торговом зале магазина. Стрелять на улице запрещено — т. к. привлекает внимание. Моё личное имущество теперь стало ещё больше. Иван показал, как обращаться с дробовиком, такой в точности у него был на прежней работе, когда он охранял склад с алкоголем.
Ещё оставалось восемь ружей, четыре похожих на автомат Калашникова, но назвались Сайга, были тоже дробовиками, но стреляли какими — то мне не понятными патронами — калибр назывался.410, но был, наверное, в несколько раз меньше двенадцатого. Нарезного оружия не было совсем. Патронов было всяких разных, в том числе и шестнадцатого калибра, его вместе с каждым ружьём отдали девчонкам (Как сказали Саша и Иван — отдача у него меньше чем у двенадцатого).
Из последнего, что мне досталось, был простой бинокль и сигнал охотника. Сигнал охотника это ракеты, выглядит это как авторучка, а к ней прикручиваются сменные гильзы, каждая своим цветом.
После делёжки этого самого оружия — за чем и шли, пошла разгрузка еды. Это было утомительно. Если я и устал при загрузке, то теперь вымотался вдвойне. Всю технику загнали в гараж. Из гаража выгнали все машины, кроме хозяйской — такого же Крузака как наш, только на бензине. Ключей у нас к нему не было, а завести его без них мы не умели, решили оставить на запчасти. Ещё три машины — Логан, Камри и новый Лексус седан, марки не знаю, были отправлены на улицу, подальше от магазина и оставлены в разных местах. С них мы слили всё топливо, сняли аккумуляторы. Хотели колёса, но решили не возиться.
Наступил вечер, я разжился газовой лампой и теперь сижу при её свете в палатке. Мой командир (Саша) запретил мне прикасаться к ружьям, хотя я и так к ним боялся прикасаться. Зато разрешил стрелять сколько угодно наверху в торговом зале с Макарычей, даже с собой Алину советовал взять. С Алиной мы расстреляли в тот вечер патронов по пятьдесят по пакетам с прокисшим молоком, пустым банкам, да и просто в картонные коробки. Я попробовал себя в роли Рембо — стреляя с двух рук одновременно. Ковбой был с меня никудышным. Получалось стрелять с одной руки гораздо точнее и быстрее.
С Алиной дела не клеятся, я ушёл спать.
12 день выживания. 4 сентября.
Сны снились отвратительные. Повторился тот же сон про прогул работы. Потом снился сон, как будто нас ищет полиция за грабёж в торговом центре, а я скрываюсь в подвале с террористами.
Проснувшись, заметил, нога совсем не болит. Могу ходить нормально, только чуть прихрамывая. Это хорошая новость. Плохая новость посетила меня на завтраке (и хорошая она была тоже). Мы замерзаем, вода с потолка в торговый зал перестала капать. В помещении холодно. Возможно, будет похолодание снаружи и до — шестидесяти, — семидесяти градусов, сколько оно будет длиться — никто не знает. Вспомнили профессора, встреченного в первый день вылазки — он говорил, что все вымерзнем. Чтоб согреться нужно, придумать план по обогреву.
У меня план был готов. Обогрев — запустить генераторы для обеспечения электроснабжения и ими же отапливаться. Вместо радиаторов разбитых плитами снаружи, пустить трубы с самыми простыми алюминиевыми радиаторами, взятыми в стройматериалах. Трубы взять металлические или медные.
Потребуется много антифриза или тосола, куча труб, сварка, алюминиевые радиаторы, чем больше, тем лучше. Ещё нужно топливо и сделать дымоход. Кроме этого можно сделать печку и натаскать дров.
Когда приехали — делёжка оружия была простой. Мне досталось не так много — вертикалка двенадцатого калибра ИЖ27 вроде как спортивная, помповый дробовик ИЖ 133 с возможностью зарядки десяти патронов и одного в стволе тоже двенадцатого калибра. Самое главное я не понимал — чем спортивное ружьё отличается от обычного ружья. Оказалось патронами, спортивное выдерживает большее давление и более точно изготавливается. Два пистолета Макарыч с кобурой и всей атрибутикой, кучей патронов. От них было мало толку, они были травматические, зачем их только брали два соседа. Патронов к ружью мне перепало двести штук, это было много. Двадцать патронов разрешили мне потратить на то, чтоб стрелять научился. Оказывается, патроны двенадцатого калибра бывают разные. Саша мне объяснил — отличаются они длиной: начиная от шестидесяти миллиметров и дальше идут до восьмидесяти девяти. В ружьё заряжаю строго длиной семьдесят шесть. В помповый дробовик входит либо восемь — восемьдесят девять либо десять семьдесят шесть. А вообще дробовик стреляет любыми больше семидесяти. Из моих двухсот патронов было сто сорок ассорти — семьдесят шесть называются магнум и сорок патронов картечных российских и дробь. Тир сделать нужно в торговом зале магазина. Стрелять на улице запрещено — т. к. привлекает внимание. Моё личное имущество теперь стало ещё больше. Иван показал, как обращаться с дробовиком, такой в точности у него был на прежней работе, когда он охранял склад с алкоголем.
Ещё оставалось восемь ружей, четыре похожих на автомат Калашникова, но назвались Сайга, были тоже дробовиками, но стреляли какими — то мне не понятными патронами — калибр назывался.410, но был, наверное, в несколько раз меньше двенадцатого. Нарезного оружия не было совсем. Патронов было всяких разных, в том числе и шестнадцатого калибра, его вместе с каждым ружьём отдали девчонкам (Как сказали Саша и Иван — отдача у него меньше чем у двенадцатого).
Из последнего, что мне досталось, был простой бинокль и сигнал охотника. Сигнал охотника это ракеты, выглядит это как авторучка, а к ней прикручиваются сменные гильзы, каждая своим цветом.
После делёжки этого самого оружия — за чем и шли, пошла разгрузка еды. Это было утомительно. Если я и устал при загрузке, то теперь вымотался вдвойне. Всю технику загнали в гараж. Из гаража выгнали все машины, кроме хозяйской — такого же Крузака как наш, только на бензине. Ключей у нас к нему не было, а завести его без них мы не умели, решили оставить на запчасти. Ещё три машины — Логан, Камри и новый Лексус седан, марки не знаю, были отправлены на улицу, подальше от магазина и оставлены в разных местах. С них мы слили всё топливо, сняли аккумуляторы. Хотели колёса, но решили не возиться.
Наступил вечер, я разжился газовой лампой и теперь сижу при её свете в палатке. Мой командир (Саша) запретил мне прикасаться к ружьям, хотя я и так к ним боялся прикасаться. Зато разрешил стрелять сколько угодно наверху в торговом зале с Макарычей, даже с собой Алину советовал взять. С Алиной мы расстреляли в тот вечер патронов по пятьдесят по пакетам с прокисшим молоком, пустым банкам, да и просто в картонные коробки. Я попробовал себя в роли Рембо — стреляя с двух рук одновременно. Ковбой был с меня никудышным. Получалось стрелять с одной руки гораздо точнее и быстрее.
С Алиной дела не клеятся, я ушёл спать.
12 день выживания. 4 сентября.
Сны снились отвратительные. Повторился тот же сон про прогул работы. Потом снился сон, как будто нас ищет полиция за грабёж в торговом центре, а я скрываюсь в подвале с террористами.
Проснувшись, заметил, нога совсем не болит. Могу ходить нормально, только чуть прихрамывая. Это хорошая новость. Плохая новость посетила меня на завтраке (и хорошая она была тоже). Мы замерзаем, вода с потолка в торговый зал перестала капать. В помещении холодно. Возможно, будет похолодание снаружи и до — шестидесяти, — семидесяти градусов, сколько оно будет длиться — никто не знает. Вспомнили профессора, встреченного в первый день вылазки — он говорил, что все вымерзнем. Чтоб согреться нужно, придумать план по обогреву.
У меня план был готов. Обогрев — запустить генераторы для обеспечения электроснабжения и ими же отапливаться. Вместо радиаторов разбитых плитами снаружи, пустить трубы с самыми простыми алюминиевыми радиаторами, взятыми в стройматериалах. Трубы взять металлические или медные.
Потребуется много антифриза или тосола, куча труб, сварка, алюминиевые радиаторы, чем больше, тем лучше. Ещё нужно топливо и сделать дымоход. Кроме этого можно сделать печку и натаскать дров.
Страница
18 из 72
18 из 72
