Добавить в моё избранное
254 мин, 34 сек 2047
Но в этот раз в воздухе витало еще больше тысячи разных оттенков и ароматов, по которым можно было написать миллионы захватывающих историй. Историй, о древнем клане волков, потерявших души, или же о первой войне маленького Пелле, деревня которого готовилась встретить страшных мифических тварей. Запахи мертвой плоти смешались с ароматом каленого в печи металла, доносимые попутным северным ветром, в сторону бегущей среди древнего леса Дочери Ночи. Но вот, этот ветер внезапно разбавился привкусом знакомой крови, тонкий запах малых ран ее сестры. На бегу Вампирша все же сообразила, что ничего дурного сегодня, для них, во всяком случае, не произойдет. То ли дело для тысячи людей. Аромат колючих стружек каленого железа и человеческого пота и мяса становился все ярче, и, наконец, взобравшись на заиндевевшую пушистую ель, Рита разглядела два стремительных мохнатых силуэта, один внушительнее другого. Решив не показываться и не отставать, Вампирша метнулась ночной тенью вслед за Дочерью и Сыном леса. Колокольный звон церкви огласил ближние восточные границы чащи и на горизонте забрезжили фантомные огни.
… В это время, на противоположной окраине, трепещущей от ужаса деревни, выбежал из раскаленной горницы, молодой русый парень. Целый день старый Грэг гонял его, то за пластинами прочного металла, то к ведунье за разными чародейными травами, которые он добавлял в кипящую воду, на удачу. Сильно холодало, и от кожи шел тонкий шлейф пара, но возвращаться назад не очень то и хотелось, усталость сильно сковала крепкие плечи.
— Эй, Сверр, работенка опять появилась! — раздался сильный, хриплый голос старого кузнеца, парень вздохнул и бросив взгляд на полыхающее у стен зарево, взяв деревянное ведро с водой, побежал назад. По ту сторону деревни, за бревенчатой стеной раздался могучий зов Рога Ополчения. …
Два могучих волка крались через редеющие деревья в сторону слабой бреши в стене, стараясь незаметно прокрасться в деревню, а мертвая девушка, слившись с деревом, карабкалась по отвесной стене к ближайшему лучнику, сердце которого билось быстрее подстреленной птицы. Внезапно, один из засыпающих сторожевых на стене опрокинул плечом вниз горшочек с углями, в который они опускали острия стрел, грязно выругался, наблюдая за его полетом в грязь, и заметил едва уловимое шевеление на стене.
— Святобор, ты придурок!
— Заткнись, Данеяр, и дай мне, чертов факел! — прошипел сквозь зубы рослый мужик, приятелю по оружию напротив.
Тот, увидев его выражение бородатого лица, не мешкая передал ему огонь и Святобор свесился со стены, яростно размахивая палкой с горящей смолой на конце. Но он не успел даже понять, что происходит, как с переломанной шеей полетел с бревенчатого ограждения прямо на острые колья, сброшенный когтистой рукой прямо вниз. Данеяр понял, что наступило то самое время, к которому готовилась вся деревня. Смерть друга они еще успеют оплакать, но дело есть дело и, схватив огромный костяной Рог, который держали еще его прадеды, начал что есть силы в него дуть, поднимая на ноги всю деревню. Вампирша переметнулась через стену и вытащив из ножен меч убитого ею война, обрубила руку мужика, державшего рог предков. Но было уже поздно и, люди на стене мгновенно очнулись от гнетущего ожидания, освещая весь лес, служа лучникам и арбалетчикам зоркими глазами. Раздался громкий треск, и сотни острых стрел полетели в сторону двух могучих Волков, пробивших солидную брешь в стене. Но ни одна из стрел не достигла своей цели, путь им преградил небольшой кусок падающей стены, который открывал крошечную расщелину, через который Волчица провела Волка на его первый пир. Древляне в ужасе метались по стене, рассыпая хаотичные горстки стрел в сторону двух мохнатых махин, которым успели преградить путь две небольшие орды мечников, готовых терять свои жизни, оберегая своих жен и детей. Ряды стрелков на стене медленно начинали редеть, убитые светловолосой девушкой с алыми горящими глазами. Молодые войны уже перестали вздрагивать, слыша непрекращающиеся крики древлян. Кровь стекала по ответной стене, перекрашивая дерево в цвет вгрызающихся в плоть волчьих клыков. Мечники тоже начинали терять своих братьев, а основное войско все еще не подходило, задерживаясь по дороге к восточной стене, терпящей разрушительное крушение. Запах горелой плоти, не успевающей засыхать крови, перемещался с привкусом горящего дерева и раскаленного оружия, шум клинков и крики людей перемешались в страшную погребальную песню древности.
Шум битвы затмевал прочие звуки, отвлекая внимание от всего происходящего внедеревенских стен и никто из бьющихся людей даже заметил, что опечаленное кровавой бойней небо начало плакать тонкими пушинками хрустальных снежинок, первых, за эту наступающую зиму. Снег падал на застывающую кровь и мгновенно таял, разбавляя яростную битву своей чуткой прохладой. Прижав тяжелый объемный сверток, обернутый выделанной бараньей кожей, мужчина летел вперед что есть силы и тугая светлая коса выбилась из под рубашки, мешая бежать быстрее.
… В это время, на противоположной окраине, трепещущей от ужаса деревни, выбежал из раскаленной горницы, молодой русый парень. Целый день старый Грэг гонял его, то за пластинами прочного металла, то к ведунье за разными чародейными травами, которые он добавлял в кипящую воду, на удачу. Сильно холодало, и от кожи шел тонкий шлейф пара, но возвращаться назад не очень то и хотелось, усталость сильно сковала крепкие плечи.
— Эй, Сверр, работенка опять появилась! — раздался сильный, хриплый голос старого кузнеца, парень вздохнул и бросив взгляд на полыхающее у стен зарево, взяв деревянное ведро с водой, побежал назад. По ту сторону деревни, за бревенчатой стеной раздался могучий зов Рога Ополчения. …
Два могучих волка крались через редеющие деревья в сторону слабой бреши в стене, стараясь незаметно прокрасться в деревню, а мертвая девушка, слившись с деревом, карабкалась по отвесной стене к ближайшему лучнику, сердце которого билось быстрее подстреленной птицы. Внезапно, один из засыпающих сторожевых на стене опрокинул плечом вниз горшочек с углями, в который они опускали острия стрел, грязно выругался, наблюдая за его полетом в грязь, и заметил едва уловимое шевеление на стене.
— Святобор, ты придурок!
— Заткнись, Данеяр, и дай мне, чертов факел! — прошипел сквозь зубы рослый мужик, приятелю по оружию напротив.
Тот, увидев его выражение бородатого лица, не мешкая передал ему огонь и Святобор свесился со стены, яростно размахивая палкой с горящей смолой на конце. Но он не успел даже понять, что происходит, как с переломанной шеей полетел с бревенчатого ограждения прямо на острые колья, сброшенный когтистой рукой прямо вниз. Данеяр понял, что наступило то самое время, к которому готовилась вся деревня. Смерть друга они еще успеют оплакать, но дело есть дело и, схватив огромный костяной Рог, который держали еще его прадеды, начал что есть силы в него дуть, поднимая на ноги всю деревню. Вампирша переметнулась через стену и вытащив из ножен меч убитого ею война, обрубила руку мужика, державшего рог предков. Но было уже поздно и, люди на стене мгновенно очнулись от гнетущего ожидания, освещая весь лес, служа лучникам и арбалетчикам зоркими глазами. Раздался громкий треск, и сотни острых стрел полетели в сторону двух могучих Волков, пробивших солидную брешь в стене. Но ни одна из стрел не достигла своей цели, путь им преградил небольшой кусок падающей стены, который открывал крошечную расщелину, через который Волчица провела Волка на его первый пир. Древляне в ужасе метались по стене, рассыпая хаотичные горстки стрел в сторону двух мохнатых махин, которым успели преградить путь две небольшие орды мечников, готовых терять свои жизни, оберегая своих жен и детей. Ряды стрелков на стене медленно начинали редеть, убитые светловолосой девушкой с алыми горящими глазами. Молодые войны уже перестали вздрагивать, слыша непрекращающиеся крики древлян. Кровь стекала по ответной стене, перекрашивая дерево в цвет вгрызающихся в плоть волчьих клыков. Мечники тоже начинали терять своих братьев, а основное войско все еще не подходило, задерживаясь по дороге к восточной стене, терпящей разрушительное крушение. Запах горелой плоти, не успевающей засыхать крови, перемещался с привкусом горящего дерева и раскаленного оружия, шум клинков и крики людей перемешались в страшную погребальную песню древности.
Шум битвы затмевал прочие звуки, отвлекая внимание от всего происходящего внедеревенских стен и никто из бьющихся людей даже заметил, что опечаленное кровавой бойней небо начало плакать тонкими пушинками хрустальных снежинок, первых, за эту наступающую зиму. Снег падал на застывающую кровь и мгновенно таял, разбавляя яростную битву своей чуткой прохладой. Прижав тяжелый объемный сверток, обернутый выделанной бараньей кожей, мужчина летел вперед что есть силы и тугая светлая коса выбилась из под рубашки, мешая бежать быстрее.
Страница
52 из 72
52 из 72
