Проклятая

Проснулся он под звон будильника в пять утра. Солнце еще не полностью встало, но уже начинало светать. Рассвет уже приобретал четкие контуры. Сергей выключил будильник и сел в кровати. Снизу раздалось кряхтение матери. Он зевнул, протер глаза и вышел из комнаты.

Едва он подошел к лестнице, как увидел мать на полу прихожей снизу. Она ползла к лестнице, подтягиваясь руками, и сосредоточено кряхтела. Сергей побежал вниз, перескакивая через три ступеньки. Он поднял мать и посмотрел на ее лицо. Взгляд ее был пустым и бессмысленным. Открытые глаза смотрели сквозь него.

В комнате матери воняло мочой. На белой простыне расплылось темное пятно. Сергей отнес мать в зал на диван, покрытый клеенкой и предназначенный для подобных вещей, и вернулся в комнату. Он тихо выматерился себе под нос и рывком сдернул простыню с матраса. Вся процедура заняла четверть часа. Он надел на мать новую рубашку и уложил на место. Она осталась лежать, глядя в потолок.

Когда он вернулся домой с работы, мать все еще смотрела в потолок. Сергей почему-то подумал, что она совсем не спала все это время. Он попробовал ее покормить, но она отказалась. Сергей с трудом влил в нее лекарства и положил спать.

На улице уже стемнело. Сергей был в приподнятом настроении: тот самый мешок с деньгами, у которого он недавно подрабатывал, рекомендовал его своему другу и предложил хорошую сумму денег, если тот сможет на выходные провести ему проводку в коттедже в одной довольно крупной деревне неподалеку. Сначала Сергей отказался бросить мать на все выходные, но «мешок» предложил ему сумму побольше, которой хватило бы и на сиделку. Если дело пойдет так дальше, то возможно зиму они переживут спокойно.

Он сел на кровать и принялся стягивать носки, когда снизу раздался сдавленный крик матери. Спустился вниз. Увидев его, мать закричала. На полу в лунном свете сверкала лужа блевотины. В комнате воняло кислым. Сергей открыл окно настежь, отчего мать принялась орать дурниной.

Набрав воды в чашку, он вернулся к матери и увидел ее валяющуюся на полу и размазывающую блевотину по доскам. Он сжал кулаки и тяжело простонал. Он никогда не был одним из тех, кто привык постоянно жаловаться на то, как жизнь его обделила, но сейчас ему хотелось разреветься, словно девчонке-подростку, которую бросил ее парень. Обида встала в горле комом и давила на грудь.

Он остервенело оттащил мать в чистый угол и сдернул с нее рубашку, обнажив обвисшую покрытую пигментными пятнами кожу цвета сырого теста. Все это время она извивалась подобно змее. Сергей кинул рубашку в лужу и потащил мать в зал. Она смотрела на него безумным взглядом и попыталась укусить за плечо. Теперь уже вне себя от ярости, он бросил мать на диван.

Пока он убирал воняющую кислятиной субстанцию, мать не переставала орать в зале. В один момент она вдруг затихла на какое-то время, но затем начала лаять. Сумасшедшие глаза налились кровью. Сергей сел рядом с ней. Он немного остыл. Стал думать, что делать дальше. Принес чистую рубашку и надел на старушку. В голову пришла замечательная мысль. Спасибо доктору Ватсону из больницы.

Он поднял ставшее вновь легким тело матери и понес в комнату. Собственное спокойствие пугало его. Но с другой стороны, что он мог еще сделать?

Мог. Несомненно, мог.

Занес мать в комнату и бережно положил на кровать. Закрыл окно и вышел. Мать внезапно замолчала. Ее взгляд стал осознанным.

— Извини, мам, — сказал он.

Вышел из комнаты и плотно закрыл дверь за собой. Маразм. У матери появилась какая-то навязчивая идея, как это часто бывает при приобретенном слабоумии. Мозг перестает работать в нормальном ритме. В голове остается только эта самая идея, вытесняя все другое. Сам того не замечая, он сам теперь был охвачен мыслью, что старуха специально сунула пятерню в горло, чтобы ее сочно вырвало на пол. И в данный момент ему было безразлично, прав он или нет. Он устал и хочет спать. Завтра предстоит очень тяжелый день. А после выходных, если ничего не изменится, то мать вновь поедет в больницу. Видимо там она чувствует себя значительно лучше.

В следующую ночь он сорвался. Он пришел домой в довольно мерзком настроении. На работе все было нормально, только прошлая ночь давала о себе знать. Все кости ломило от усталости. Войдя в комнату матери, он увидел, что она не спит. Она, как и сын выглядела просто ужасно. Глаза превратились в глубокие пещеры, скулы выделялись так, словно она не ела уже месяц. Сергей проклинал себя за решение, принятое прошлой ночью и поклялся, что больше не закроет мать одну. В комнате было прохладно. Он закрыл окно и накормил мать картофельным пюре с подливкой. На работе появилась новенькая. Одинокая симпатичная вдова, которая приготовила ему обед и снарядила еще и домой. Мать с горем пополам болезненно проглотила несколько чайных ложек.

— А теперь спи, — сказал он и выключил свет.