Проклятая

Карты говорили одно, но так и не нашел этого поворота, указанного тонкой полоской в атласе дорог. Пришлось возвращаться на шоссе и переться другим путем. Во всем этом, естественно, была виновата Аня. «Ну, а кто же еще, думал он. Ей ведь срочно понадобилась моя помощь. Ладно она еще. Баба, она баба и есть! Ну а ты-то на что повелся, баран?» Эти мысли делали настроение все более мрачным и уже ничего не могло изменить его. Так ему казалось.

Горизонт уже занялся светлеющей полоской, когда он все-таки нашел нужный поворот и свернул. Туннель из деревьев сжимал дорогу. К этому времени дождь успел закончиться.

Деревня встретила его облупленным указателем, едва отражающим свет фар. Он заехал на центральную улицу и оторвался от спинки сидения, чтобы лучше разглядеть дома. Тут не было ни одной живой души. Олег, выросший в большом городе и практически никуда не выезжавший оттуда, признаться был ошарашен. Полуразваленные хижины, называемые домами, напоминали ему декорации из дешевого фильма ужасов. Понятно, почему Аня уехала отсюда. Да так должен был поступить каждый здравомыслящий житель этого захолустья.

Рассвет окрасил все вокруг в серые тона. И куда теперь ехать, подумал Олег. Аня говорила, что жила в двухэтажном особняке за чертой поселка. Но в какую сторону ехать? Он ухмыльнулся мысли о том, что заблудился в четырех домах.

Он сделал несколько кругов по четырем улицам и через полчаса наконец встретил человека на улице. Это был мужчина за пятьдесят в сером бушлате, майке, трико и калошах. Перед ним шла рыжая корова с белыми пятнами. Он объяснил Олегу, как добраться до дома Романовых, стрельнул сигарету и погнал Буренку к полю, дав ей длинной кленовой веткой по крупу.

Он выехал на неприметную дорогу. Колеса встали в колею, словно на рельсы. Мерцание он увидел издалека. Сначала он не обратил на это внимания. Пока не подобрался ближе. Небольшая площадка перед двором была освещена. Возле машины Ани стояла старая «шестерка». Внутри у Олега все зашипело. Ах, ты сука! Он прибавил газу, пока не понял, что дом горит. Он резко затормозил и выскочил из салона. Кроссовки мгновенно наполнились холодной водой из лужи. Забежал во двор.

Дом почти полностью прогорел. Олег не смог подойти ближе, чем на пять метров. Кожу жег горячий воздух. Он попятился назад и прикрыл яркий свет пламени ладонью.

— Аня! — крикнул он.

Где-то рядом раздался невнятный стон. Он огляделся и еще раз крикнул:

— Аня! И.

На этот раз стон был отчетливей и казался вполне осознанным. Он посмотрел по бокам и увидел открытые двери сарая, перед которыми лежало тело. Олег побежал туда. Из груди вырвался облегченный вздох, когда он понял, что тело не Анино. Он даже не обратил внимания, что у старушки, лежавшей перед ним напрочь отсутствовала верхняя часть головы.

Аня лежала в сарае. Вид у нее был просто ужасный. Вся испачканная в крови, покусанная; нога повернута под неестественным углом; на шее зияла глубокая рана, словно из нее вырвали кусок мяса; изо рта текла кровь. Но главное, она была жива! Она кашляла и смотрела на Олега испуганными до полусмерти глазами.

— Боже, что случилось? — он подбежал к ней.

Она потеряла сознание. Или… Ему даже не хотелось думать об этом «или».

Осторожно он поднял ее с прохладной земли и увидел ружье. Да, что же тут произошло? Он испуганно огляделся. Огонь уже начал пожирать боковую стену сарая. Олег подоспел как раз вовремя. Заявись он пятью минутами позже и от Ани остался бы лишь пепел. Аня открыла глаза и попыталась что-то сказать, но с губ ее слетели лишь неразборчивые междометия.

— Тише-тише, солнышко. Все будет хорошо, — прошептал он и она снова закрыла глаза.

Семен Александрович Корнев наблюдал за пациентом с экрана видеодвойки в своем кабинете, сидя в прохладе мягкого кожаного кресла приятного бежевого цвета. Он попросил записать очередной приступ на камеру. Ждать долго не пришлось. За этим в психиатрической лечебнице никогда не заржавеет.

Он отпил кофе из красной кружки и посмотрел на лицо больного. Это был совсем еще молодой человек, еще не доживший до тридцати. Худощавый, довольно красивый, насколько мог судить Семен Александрович. И далеко не глупый. Синдром Дона Кихота. Рассуждает вполне логически. Психологические тесты сдает на ура. Из личных качеств: честный, открытый, даже добрый. И если бы не последнее, то он давно бы оказался в тюрьме, а не прохлаждался сейчас в палате лечебницы, под наблюдением десятка специалистов.

Семен Александрович должен был поставить ему диагноз. Если пациент оказался бы здоровым, то его немедленно перевели бы в СИЗО, и суда он бы дожидался там. Он и был здоровым, за исключением одного казуса: Сергей Романов утверждал, что ее мать убил вампир и, похоже, искренне в это верил.

На определенные мысли наводили и обстоятельства произошедшие после убийства матери.