283 мин, 15 сек 6337
Принеси эскорт-меню и чашку кофе.
Минутку.
Он тут же удаляется, а я закуриваю и разваливаюсь на мягком диванчике. Ожидаю. Бармен протирает барную стойку, вымывает бокалы. Официант протирает столик, расставляет перичницы и солонки, меняет пепельницы. Другой обслуживает парня в дальнем углу зала. Играет какая-то спокойная музыка. Женщина дует кальян и место вокруг нее заполняется дымовой завесой. Пахнет парфюмом и ароматическими палочками. Вскоре приходит этот парень, что принимал у меня заказ. Приносит мне чашку кофе и меню. Листаю.
Вот этого засранца… — тыкаю пальцем в одну из страниц — с собой.
С собой?
Не парься, я не собираюсь его забирать на совсем. Ты что, новенький?
Оглядываю его. Он одет в черно-белое. Недоумённый взгляд. Видно, по выражению лица, что новенький. Да и раньше я его тут не видел.
А, да… Я уточню. Подождите минутку.
Шустрее.
Через десять минут новенький официантик приводит его. А тот смотрит на меня, расплывается в улыбке и заваливается на диванчик напротив меня. Ехидно на меня смотрит и смеётся.
Аааахаха, какие люди в Голливуде, Гарэээтт! Не уж то ты ко мне пришёл?
Ооо, Габи, подбери свой грёбаный сарказм, иначе останешься без чаевых.
М-хаха… я рад тебя видеть.
Я расплачиваюсь с официантом, забираю его и мы уезжаем. На ближайшие пять часов он мой. Он не чуть не изменился. Всё такой же высокомерный ублюдок. Хотя, похоже, он стал еще выше, чем бесил меня невероятно, а он постоянно подкалывал меня из-за этого.
Прошло столько времени, а ты так и не подрос, малыш Гарэтт.
Рот свой закрой!
Ты, я погляжу, всё так же покупаешь друзей? — улыбается — неужели так и не обзавёлся новыми?
А ты всё такой же гавнюк, да?
Ну… работа такая.
Знаешь, я бы удивился если бы тебя не обнаружил там. И приди я сюда через пять лет, ты всё равно будешь здесь. Постаревший гомик танцующий с шестом.
А ты придёшь и вновь купишь моё общество, потому что даже через пять лет так и не обзаведёшься друзьями… — улыбается.
Вот она, стабильность, да? — прикуриваю.
Где ты пропадал?
А ты, вероятно, соскучился?
На самом деле да… знаешь, там не все такие как ты.
Мы едем в другое место, мы катаемся по городу. Я не любил сидеть в том заведении, я не любил те комнаты насквозь пропитанные сексом и запахом пота. Не любил этот дешёвый запах ароматических палочек и знакомые лица. Мне не хотелось всей этой атмосферы. Всей этой вульгарности. Клубной обстановки и громкой музыки. Тербкого запаха алкоголя и травы буквально окутывающего тебя насквозь.
Я был… в аду… — я облакачиваюсь на него, подымаю свою голову вверх и смотрю ему в глаза.
Хах… ты и драматизируешь. Случилось что-то?
Я решил изменить свою жизнь в лучшую сторону… — затягиваюсь — а она превратилась в сущий кошмар.
Тебя не было почти три месяца… я думал, что ты где-нибудь уже сдох от передозы.
Я чист.
Ты чист? — усмехается — ты и чист? Это как если бы я бросил свои танцы и пошёл читать лекции о душевном покое.
Габриэль… я чист уже месяц — повторяю серьёзно — я решил завязать с этим.
Неет… — не верит.
Даа — улыбаюсь.
Твой папаша, небось, с ума сошёл от радости?
Да… да, он счастлив.
Вот только ты выглядишь не очень счастливым.
Да… есть такое…
Мы сидим около часа в этой аллее. Почему-то мне не хотелось таскаться по клубам, хотя раньше мы всегда туда ходили с Габриэлем. Я ложу свою голову ему на колени, а он говорит, что рад, что я вытащил его оттуда, хоть на чуть-чуть, ему этого не хватает. Он гладит моё лицо и говорит, что я не изменился. Сверху падают листья. Он улыбается. Он всегда улыбается, даже внерабочее время.
Холодает. Мы решаем поехать ко мне. С Габриэлем я познакомился около полугода назад. Я тогда впервые пришёл в это заведение. Впервые узнал об эскорт-меню. Впервые посетил эти комнаты. Я видел их всех. Я был с ними со всеми, но в последствии возвращался только к Габриэлю. Не знаю почему, возможно потому что он был чем-то похож на меня самого, кроме того он был отличным слушателем и неплохим собеседником. Он никогда не перебивал меня и всегда проявлял интерес. Не знаю, было ли это наигранно в силу его работы или он сам по себе был таким. Тогда он встретил меня этим, привычным ему, высокомерным взглядом. Он фамильярно развалился на кресле в ожидании меня, наркучивал свои темные волосы на пальцы и ехидно улыбался. От него так и не несло высокомерием. Меня это раздражало, но он был красив. Я тогда подошёл к нему, схватил за ошейник и выволок его с кресла, толкнул к шесту, а сам сел и так же фамильярно развалился на месте где он только что сидел, уставился на него тем же высокомерным взглядом и тогда он улыбнулся мне, искренне, без своих этих самодовольных замашек.
Страница
61 из 76
61 из 76