Темная сторона

— К вашим услугам, — резко повернувшись на стуле, ответил я и чуть было не приствистнул от удивления: прямо передо мной, опираясь на трость, стоял весьма крепкого телосложения старик со слуховым аппаратом.

— Инспектор Кэррол?— приложив левую руку к уху, переспросил он.

— Да-да! Садитель, пожалуйста, мистер Лейсфрид!— прокричал я. — Чем обязан?

— Я по делу Ричарда Коллинза, — заявил необычный посетитель. — Видите ли…

— Одну минуточку, — прервал я своего собеседника и, нажав на кнопку вызова, подождал пока Генри Майлз и Рассел Брандон вошли в кабинет. — Это мои помощники, — объяснил я. — А это, ребята, мистер Лейсфрид. Он хочет кое-что сообщить нам о вчерашней трагедии. Итак, мистер Лейсфрид, пожалуйста. Мы вас внимательно слушаем.

— Что?— вновь не расслышал меня убеленный сединами свидетель.

— Мы вас внимательно слушаем!!!— гаркнул я так, что стекла на окнах задрожали точно от пролетавшего мимо самолета.

— Видители ли, — обеими руками опираясь на трость и брызгая слюной, приступил к разъяснению мистер Лейсфрид, — вчера, когда я прогуливался со своим черно-белым пойнтером неподалеку от виллы Коллинзов, около пяти часов со мной произошел удивительный случай. Я, знаете ли, в прошлом охотник и люблю побродить по лесу, подышать запахом хвойных деревьев, понаблюдать за жизнью животных и птиц. Слышу я плохо, но глаз у меня еще острый, наметанный. В общем, примерно тот же самый вариант, что и у Франсиско Гойи, припоминаете?

— Угу, — чтобы не прерывать собеседника, покривил я душой.

— Так вот. Неподалеку от виллы Коллинзов я, в очередной раз залюбовавшись на перистые облака, неожиданно увидел небольшую утиную стаю. « Эх, будь у меня ружье, — посетовал я, — прицелился бы я, как в лучшие годы, да и пальнул… Честное слово, пальнул бы!» И что же вы думаете? Не успел я выбрать себе предполагаемую мишень, как вдруг одна из уток -раз… и камнем вниз… Я, конечно, тут же спускаю с поводка своего пойнтера, и через минуту он мне эту самую уточку и притаскивает. А уточка-то эта, оказывается, простреленная. Подождал я немного. Никто не идет. Принес я утку домой, отдаю жене и говорю: « Смотри, дорогая, до чего твой старик докатился -дичь взглядом убивает!» Ну, посмеялись, конечно, а потом жена взяла да и приготовила ее. А когда потрошила, то извлекла пулю. Пистолетную. Признаться, очень меня это удивило. А сегодня утром соседка, миссис Торнби, сказала моей жене, что мистер Ричард Коллинз покончил с собой. Сразу я про пулю вспомнил. Ну, думаю, нечистое это дело. В полицию надобно сообщить. Вот и пришел к вам. Да заодно и подарочек небольшой принес. Вот она пуля-то. Так что, если помог вам чем -буду рад, а если несуразица какая приключилась, или я чего-нибудь недопонял -вы уж, инспектор, не взыщите.

— Несуразица! Недопонял!— невольно вырвался из моей груди крик восхищения героическим стариком. — Да знаете ли вы, что только что, сами того не подозревая, раскрыли одно из наиболее запутанных преступлений, когда-либо совершавшихся в Хитлоке?!

— Я?!— опешил от столь обильного количества громких похвал бывший охотник Сэм Лейсфрид.

— Вы, сэр, вы, — не унимался я, внимательно разглядывая лежавшую в спичечном коробке пистолетную пулю. — Мне бы хотелось сделать только одно уточнение: если смотреть на виллу Коллинзов со стороны шоссе, то, если я вас правильно понял, вы подошли к ней слева, не так ли?

— Слева, инспектор, слева. Но раз было совершено преступление, значит есть и преступник? Кто же он такой?

— Пока ничего определенного сказать не могу. Но как только мы его задержим, первым, кто об этом узнает, будете вы.

— Что ж, инспектор, прощайте Рад был с вами познакомиться. Не забудьте о вашем обещании, — решил откланяться главный свидетель по делу об убийстве художника Ричарда Коллинза.

— До свидания, мистер Лейсфрид, — что было мочи крикнул я. — Спасибо вам большое.

Подойдя к окну, я несколько раз вдохнул полной грудью аромат хвойного леса, изрядно приправленный ароматом полицейского участка, и мне вдруг стало легко и радостно, что я ощутил себя лет, эдак, на двадцать помоложе и фунтов на сорок полегче. Ведь надо же, как все, однако, просто разрешилось! Кто бы мог предположить! А сколько я пережил за предыдущую ночь?! Сколько передумал?! И если бы не этот глуховатый старичок, кто знает, как сложилась бы моя дальнейшая карьера полицейского?

— Может быть, вы нам все-таки объясните, что все это значит, инспектор?— вывел меня из нирваны резкий голос детектива Майлза.

— Конечно, ребята, конечно, — охотно согласился я. — Но сначала мне хотелось бы услышать ваше мнение.

— Мне лично ясно только то, — сознался Генри Майлз, — что вчера на вилле у Коллинзов прозвучал не один, а два выстрела. Однако, как это могло произойти, я не понимаю. Не говоря уже о преступнике.

— Ну, а ты, Рассел?