Добавить в моё избранное
230 мин, 12 сек 9623
Я готов поклясться, что видел, как несколько возмущенных змеиных голов одновременно метнулись в сторону воскового туловища и покрыли его сетью смертоносных укусов.
В этот момент я испытал неописуемое чувство облегчения. Казалось, все мои грехи в эту минуту были отпущены мне чей-то невидимой силой. Я злорадно засмеялся и произнес неизвестно откуда пришедшие на ум слова:
«Double, double, toil and trouble,
Fire burn, and cauldron buble!»
«Беда и сеть, расти, расти.
Огонь, гори! Котел, кипи!»
…
Я злой, я очень злой человек. Коварнее, кровожаднее, чудовищнее, мрачнее и порочнее меня только двое — мистер Чарльз Брукенхем и сам Сатана. Правда, Чарльз Брукенхем и Сатана живут в преисподней, а я здесь, на Земле, среди вас. Не приведи Господь вам встретиться со мной или с таким, как я, не приведи Господь пытаться задеть меня за живое. Я любил и люблю говядину с луком. Я любил и люблю разные фокусы. Я любил и буду любить своих милых очаровательных кукол. Конечно, если они не будут слушаться меня, я буду их наказывать, но ведь они у меня такие умницы и должны понимать, что не имеют права расстраивать папочку…
НЕКРОЛОГ
Ушел из жизни добропорядочный человек, лорд Чарльз Брукенхем. Имя
его навсегда останется в сердцах жителей нашего города как личности неординарной и примечательной. Лютая и нелепая смерть настигла его в самом расцвете сил и карьеры. На протяжении последних десятилетий возглавляя компанию «Brookenhem @ C», покойный много внимания уделял благотворительным аспектам деятельности фирмы. Его спонсорская деятельность стала образцом для подражания некоторых шотландских бизнесменов.
Смерть всегда выбирает лучших. Вот и на этот раз она вырвала из наших рядов одного из самых активных членов общества. Спи спокойно, наш друг и учитель. Знай, что те зерна, что бросил ты в эту благодатную почву, взрастут скоро добрыми семенами. И память о тебе надолго останется в суровых краях и открытых сердцах и душах наших. Пусть дело твое живет и процветает! Пусть преемники твои превзойдут тебя в поступках и трудах праведных. И пусть земля тебе будет пухом! Аминь!
НАЗАД К СМЕРТИ
Остановившееся сердце вновь застучало. Покойник, Лу Хиггинс, открыл глаза, вынул нож из кровоточащей раны, встал на ноги и посмотрел по сторонам. Убийца, явно не ожидавший такого поворота событий, занервничал и, отступив на несколько шагов, промямлил:
— Не надо, Лу… Ты ведь знаешь, что…
Воскресший бросил презрительно-насмешливый взгляд на несостоявшегося киллера, не без удивления осмотрел затянувшуюся рану, вдохнул полной грудью на глазах испаряющуюся кровь и пьяной походкой направился туда, откуда пришел — в таверну «Блэк Хорс», где несколько минут назад оставил Сьюзен. Непомерная тяжесть давила ему на плечи, голова шла кругом не столько от изрядного количества выпитого виски, сколько от калейдоскопа сменяющих друг друга эфемерных картин происходящего. Лу Хиггинс не любил недопитого виски, недосказанных разговоров, но больше всего на свете он не любил обыденности. И потому ему было хотя и весьма странно, но вместе с тем очень любопытно то новое состояние, в котором он таким невероятным и нелепым образом оказался.
— Ты, кажется, уже попрощался со мной?! — подозрительно глядя на вновь взгромоздившегося на еще не успевший отвыкнуть от тяжести тела Лу Хиггинса стул, взвизгнула раздраженная Сьюзен.
Лу как-то странно посмотрел на нее. Взял в руку опорожненный ранее стакан. Наклонился к столу, поднес стакан к лицу и неожиданно выплеснул в него выпитое ранее виски.
— Убирайся к черту, скотина, — закричала Сьюзен и в сердцах увлажнила лицо Хиггинса остатками виски, плескавшимися на дне ее собственного стакана.
Хиггинс хотел было в только ему присущей манере — смачной пощечиной — прореагировать на выходку своей бывшей подружки, как вдруг, перепутав причину со следствием, схватил лежавшую неподалеку вилку и стал доставать изо рта недавно съеденные совершенно целые свиные отбивные. Даже видавшая виды Сьюзен не выдержала такого зрелища и, вскочив из-за стола, поспешно зацокала каблуками по направлению к выходу. Оставшись в одиночестве, Хиггинс выложил на тарелку ранее съеденную им же еду и жестом подозвал официантку.
— Счет, сэр? — поинтересовалась предупредительная и не по годам миловидная женщина.
— Нет, я бы хотел, чтобы вы унесли это назад на кухню и передали вашему шеф-повару, что он и то, что он делает своими руками, — откровенное дерьмо!
— Но, сэр… — хотела было что-то возразить распоясавшемуся посетителю официантка, однако Хиггинс довольно развязно прервал ее.
— Сдачи не надо! — рявкнул он и, не оставив на столе ни цента, надел шляпу и уверенной, совершенно не пьяной походкой направился к двери.
Сев в припаркованный неподалеку «Форд», Хиггинс инстинктивно сунул руку во внутренний карман джинсовой куртки в поисках ключей — карман был пуст.
В этот момент я испытал неописуемое чувство облегчения. Казалось, все мои грехи в эту минуту были отпущены мне чей-то невидимой силой. Я злорадно засмеялся и произнес неизвестно откуда пришедшие на ум слова:
«Double, double, toil and trouble,
Fire burn, and cauldron buble!»
«Беда и сеть, расти, расти.
Огонь, гори! Котел, кипи!»
…
Я злой, я очень злой человек. Коварнее, кровожаднее, чудовищнее, мрачнее и порочнее меня только двое — мистер Чарльз Брукенхем и сам Сатана. Правда, Чарльз Брукенхем и Сатана живут в преисподней, а я здесь, на Земле, среди вас. Не приведи Господь вам встретиться со мной или с таким, как я, не приведи Господь пытаться задеть меня за живое. Я любил и люблю говядину с луком. Я любил и люблю разные фокусы. Я любил и буду любить своих милых очаровательных кукол. Конечно, если они не будут слушаться меня, я буду их наказывать, но ведь они у меня такие умницы и должны понимать, что не имеют права расстраивать папочку…
НЕКРОЛОГ
Ушел из жизни добропорядочный человек, лорд Чарльз Брукенхем. Имя
его навсегда останется в сердцах жителей нашего города как личности неординарной и примечательной. Лютая и нелепая смерть настигла его в самом расцвете сил и карьеры. На протяжении последних десятилетий возглавляя компанию «Brookenhem @ C», покойный много внимания уделял благотворительным аспектам деятельности фирмы. Его спонсорская деятельность стала образцом для подражания некоторых шотландских бизнесменов.
Смерть всегда выбирает лучших. Вот и на этот раз она вырвала из наших рядов одного из самых активных членов общества. Спи спокойно, наш друг и учитель. Знай, что те зерна, что бросил ты в эту благодатную почву, взрастут скоро добрыми семенами. И память о тебе надолго останется в суровых краях и открытых сердцах и душах наших. Пусть дело твое живет и процветает! Пусть преемники твои превзойдут тебя в поступках и трудах праведных. И пусть земля тебе будет пухом! Аминь!
НАЗАД К СМЕРТИ
Остановившееся сердце вновь застучало. Покойник, Лу Хиггинс, открыл глаза, вынул нож из кровоточащей раны, встал на ноги и посмотрел по сторонам. Убийца, явно не ожидавший такого поворота событий, занервничал и, отступив на несколько шагов, промямлил:
— Не надо, Лу… Ты ведь знаешь, что…
Воскресший бросил презрительно-насмешливый взгляд на несостоявшегося киллера, не без удивления осмотрел затянувшуюся рану, вдохнул полной грудью на глазах испаряющуюся кровь и пьяной походкой направился туда, откуда пришел — в таверну «Блэк Хорс», где несколько минут назад оставил Сьюзен. Непомерная тяжесть давила ему на плечи, голова шла кругом не столько от изрядного количества выпитого виски, сколько от калейдоскопа сменяющих друг друга эфемерных картин происходящего. Лу Хиггинс не любил недопитого виски, недосказанных разговоров, но больше всего на свете он не любил обыденности. И потому ему было хотя и весьма странно, но вместе с тем очень любопытно то новое состояние, в котором он таким невероятным и нелепым образом оказался.
— Ты, кажется, уже попрощался со мной?! — подозрительно глядя на вновь взгромоздившегося на еще не успевший отвыкнуть от тяжести тела Лу Хиггинса стул, взвизгнула раздраженная Сьюзен.
Лу как-то странно посмотрел на нее. Взял в руку опорожненный ранее стакан. Наклонился к столу, поднес стакан к лицу и неожиданно выплеснул в него выпитое ранее виски.
— Убирайся к черту, скотина, — закричала Сьюзен и в сердцах увлажнила лицо Хиггинса остатками виски, плескавшимися на дне ее собственного стакана.
Хиггинс хотел было в только ему присущей манере — смачной пощечиной — прореагировать на выходку своей бывшей подружки, как вдруг, перепутав причину со следствием, схватил лежавшую неподалеку вилку и стал доставать изо рта недавно съеденные совершенно целые свиные отбивные. Даже видавшая виды Сьюзен не выдержала такого зрелища и, вскочив из-за стола, поспешно зацокала каблуками по направлению к выходу. Оставшись в одиночестве, Хиггинс выложил на тарелку ранее съеденную им же еду и жестом подозвал официантку.
— Счет, сэр? — поинтересовалась предупредительная и не по годам миловидная женщина.
— Нет, я бы хотел, чтобы вы унесли это назад на кухню и передали вашему шеф-повару, что он и то, что он делает своими руками, — откровенное дерьмо!
— Но, сэр… — хотела было что-то возразить распоясавшемуся посетителю официантка, однако Хиггинс довольно развязно прервал ее.
— Сдачи не надо! — рявкнул он и, не оставив на столе ни цента, надел шляпу и уверенной, совершенно не пьяной походкой направился к двери.
Сев в припаркованный неподалеку «Форд», Хиггинс инстинктивно сунул руку во внутренний карман джинсовой куртки в поисках ключей — карман был пуст.
Страница
27 из 70
27 из 70
