Добавить в моё избранное
243 мин, 28 сек 12225
Это будет основной причиной смерти в обойдённых пирокластической волной районах вокруг Йелоустона, где слой пепла будет никак не меньше 60 сантиметров. По расчетам нейрокомпьютера HAZUS-4 от пепла могу погибнуть около полумиллиона человек. На то, чтобы пересечь Атлантику и Тихий океан, тучам пепла и золы потребуется две-три недели, а спустя месяц они закроют Солнце по всей Земле. Пеплопады пройдут повсеместно, причем интенсивность их будет такова, что днем невозможно будет разглядеть предмет, находящийся на расстоянии 20— 30 см от глаз. Температура атмосферы упадет в среднем на 21.С. Масштабные землетрясения и резкое похолодание выведут из строя большую часть трубопроводов, железных дорог и линий электропередачи. Жизнь остановится. И — САМОЕ ВАЖНОЕ! Пепел и пирокластический поток — не главная опасность.
При извержении будет выбрасываться сера, которая образует крошечные капли серной кислоты или аэрозоли, когда оказывается высоко в стратосфере. Стратосфера — это слой выше самых высоких облаков, которые мы можем видеть. Здесь нет облаков водяного пара, чтобы растворить ее. Кислота может оставаться там много лет. Эти аэрозоли образуют завесу, которая будет отражать солнечный свет, и от этого температура на земле снизится. Каким будет снижение температуры, зависит от количества выбросов. Через три недели аэрозоли образуют над миром покров из серы. Такой плотный, что он станет причиной невиданного до сих пор глобального похолодания. После извержения в Йелоустоне, температура на земле резко упадет в среднем на 15-20 градусов. То есть большая часть планеты будет покрыта снегом почти круглый год. И так минимум, 3-4 года. При этом погибнут посевы, а земледелие окажется в состоянии коллапса. Еще более фатальные события произойдут в тропиках, где температура упадет почти на 15 градусов, следствием чего будет полное опустошение. Прекратятся муссоны в юго-восточной Азии, где дожди дают надежду на выживание трём пятым населения земли. Массовый голод станет страшной реальностью.
Тут, похоже, автор совсем ударился в теоретизирование, густо замешанное на алармизме. Да, вы все умрёте — подумал Петрович, допивая утренний чай на травах — а нам помирать некогда — работать надо… Поднялся, обулся, выкатил из сарая двухколёсную тележку в одну человечью силу — и направился в лес. Укреплять крышу нужно не только от снега — может и пепел выпасть. Хотя в восьмисантиметровый слой здесь, за пол-Земли от вулкана, верилось слабо.
Наташка, день 4.08, посёлок.
До дома она добралась только к середине дня. Пока дотащили раненых до самовольно открытой поликлиники, пока она в меру сил помогала осунувшейся и какой-то даже не похудевшей, а высохшей Маргарите Иосифовне — резала одежду, кипятила на притащенной кем-то газовой плитке инструменты… Она всё пыталась сосчитать, сколько было раненых, но каждый раз сбивалась, когда срочно требовалось что-то ещё.
Только когда девушка вдруг с удивлением обнаружила себя лежащей на одном из матрасов, тоже притащенных откуда-то, ощутила, как чудовищно устала за эту ночь. Но и работа вроде была закончена. Маргарита сидела, обвиснув в кресле, и Наташка неожиданно подумала «а она и не старая совсем». Но вспомнить, сколько лет Иосифовне, она сходу не смогла, и вообще, хотелось заснуть и не просыпаться сутки. Или хотя бы до вечера. Или хотя бы пока тихо…
Потом приехала всё же «скорая» — в тесном закутке процедурного кабинета появился какой-то мужик в белом халате и с ним ещё один, со здоровенной медицинской сумкой. Или не скорая — выходя из здания, она уткнулась в зелёный борт с красным крестом, военные. Но всё равно это были врачи, и девушка на автопилоте потопала к дому. Мать наверное будет в бешенстве — ну и плевать. Вообще плевать. Но дома было тихо. Как ни казалось ей странно, но рабочий день никто не отменял, а что она вернулась с того берега — матери сказали. Кое-как сковырнув одежду в пятнах чужой крови, Наташка заползла под одеяло и вырубилась.
Сергий, вечер 4.08, медпункт посёлка.
Разбудила его боль. Не сильная, но противная, дёргающая какая-то. Нога ощутимо горела. Военврач забрал с собой тяжёлых, с ранениями в тело, обгоревших при взрыве в клубе, с разбитой головой, а кто, как Сергий, «легко отделался» оставил — помереть не помрёте, а там как знаете. Александра из шестого десятка тоже оставил — не дожил до утра
Александр, словивший две пули в грудь…
Матрас, на который улеглась, как лунатик, Наташка, пустовал — значит, ушла, наверное домой. Всё утро она суетилась тут, неумело, но старательно помогая фельдшерице — или кто эта Маргарита, участковый врач? Когда Сергий тут поселился, больничка была уже закрыта, да и не было у молодого здорового парня надобности знакомиться с местной медициной. Говорили побратимы «док Рита» — ну и ладно. А теперь вот пришлось познакомиться — век бы её не видать… Не, нельзя так — поправил про себя. Маргарита ночь и день как могла и чем могла спасала людей.
При извержении будет выбрасываться сера, которая образует крошечные капли серной кислоты или аэрозоли, когда оказывается высоко в стратосфере. Стратосфера — это слой выше самых высоких облаков, которые мы можем видеть. Здесь нет облаков водяного пара, чтобы растворить ее. Кислота может оставаться там много лет. Эти аэрозоли образуют завесу, которая будет отражать солнечный свет, и от этого температура на земле снизится. Каким будет снижение температуры, зависит от количества выбросов. Через три недели аэрозоли образуют над миром покров из серы. Такой плотный, что он станет причиной невиданного до сих пор глобального похолодания. После извержения в Йелоустоне, температура на земле резко упадет в среднем на 15-20 градусов. То есть большая часть планеты будет покрыта снегом почти круглый год. И так минимум, 3-4 года. При этом погибнут посевы, а земледелие окажется в состоянии коллапса. Еще более фатальные события произойдут в тропиках, где температура упадет почти на 15 градусов, следствием чего будет полное опустошение. Прекратятся муссоны в юго-восточной Азии, где дожди дают надежду на выживание трём пятым населения земли. Массовый голод станет страшной реальностью.
Тут, похоже, автор совсем ударился в теоретизирование, густо замешанное на алармизме. Да, вы все умрёте — подумал Петрович, допивая утренний чай на травах — а нам помирать некогда — работать надо… Поднялся, обулся, выкатил из сарая двухколёсную тележку в одну человечью силу — и направился в лес. Укреплять крышу нужно не только от снега — может и пепел выпасть. Хотя в восьмисантиметровый слой здесь, за пол-Земли от вулкана, верилось слабо.
Наташка, день 4.08, посёлок.
До дома она добралась только к середине дня. Пока дотащили раненых до самовольно открытой поликлиники, пока она в меру сил помогала осунувшейся и какой-то даже не похудевшей, а высохшей Маргарите Иосифовне — резала одежду, кипятила на притащенной кем-то газовой плитке инструменты… Она всё пыталась сосчитать, сколько было раненых, но каждый раз сбивалась, когда срочно требовалось что-то ещё.
Только когда девушка вдруг с удивлением обнаружила себя лежащей на одном из матрасов, тоже притащенных откуда-то, ощутила, как чудовищно устала за эту ночь. Но и работа вроде была закончена. Маргарита сидела, обвиснув в кресле, и Наташка неожиданно подумала «а она и не старая совсем». Но вспомнить, сколько лет Иосифовне, она сходу не смогла, и вообще, хотелось заснуть и не просыпаться сутки. Или хотя бы до вечера. Или хотя бы пока тихо…
Потом приехала всё же «скорая» — в тесном закутке процедурного кабинета появился какой-то мужик в белом халате и с ним ещё один, со здоровенной медицинской сумкой. Или не скорая — выходя из здания, она уткнулась в зелёный борт с красным крестом, военные. Но всё равно это были врачи, и девушка на автопилоте потопала к дому. Мать наверное будет в бешенстве — ну и плевать. Вообще плевать. Но дома было тихо. Как ни казалось ей странно, но рабочий день никто не отменял, а что она вернулась с того берега — матери сказали. Кое-как сковырнув одежду в пятнах чужой крови, Наташка заползла под одеяло и вырубилась.
Сергий, вечер 4.08, медпункт посёлка.
Разбудила его боль. Не сильная, но противная, дёргающая какая-то. Нога ощутимо горела. Военврач забрал с собой тяжёлых, с ранениями в тело, обгоревших при взрыве в клубе, с разбитой головой, а кто, как Сергий, «легко отделался» оставил — помереть не помрёте, а там как знаете. Александра из шестого десятка тоже оставил — не дожил до утра
Александр, словивший две пули в грудь…
Матрас, на который улеглась, как лунатик, Наташка, пустовал — значит, ушла, наверное домой. Всё утро она суетилась тут, неумело, но старательно помогая фельдшерице — или кто эта Маргарита, участковый врач? Когда Сергий тут поселился, больничка была уже закрыта, да и не было у молодого здорового парня надобности знакомиться с местной медициной. Говорили побратимы «док Рита» — ну и ладно. А теперь вот пришлось познакомиться — век бы её не видать… Не, нельзя так — поправил про себя. Маргарита ночь и день как могла и чем могла спасала людей.
Страница
27 из 68
27 из 68
