Неконец

Которых, можно сказать, и нет. Не получится на всех-то запасти. Надо, чтобы сами озаботились. Запасами озаботились, но в Большое Гнездо пока не бежали… И даже не знали об этом гнезде…

Да уж, задачка. Технические задачи куда проще. Пока крутил педали на обратном пути — уже придумал и систему отопления, чтоб грела не что попало, а приходящий с улицы воздух, свежий и сухой, унося всё лишнее (а если в одном тоннеле хлев, в другом парник — лишнего и вонючего будет в воздухе их «подземелья» — хоть топор вешай)… Но это всё семечки, вот как заставить ужиться в условиях, приближенных к антарктической экспедиции, целую толпу разномастного народа… Хоть и не берись за это безнадёжное дело. Но поздно, взялся уже. Просто иначе — какой смысл? Сам-один уж как-нибудь перезимует… Ну, если не загнётся внезапно от сердечного приступа какого-нибудь. Или от недобрых гостей… Ладно, взялся за гуж — не говори, что не муж. А также не отец и даже не дед…

15.08. Профессор, погружение в среду.

Как ни оттягивал Петрович «выход в люди», а далеко отложить не мог. Некуда откладывать — после небольшой передышки непогода добралась и сюда. Пока не снежным бураном, а холодным дождём, оставляющим на «берегах» луж желтоватый налёт. И хотя Йеллоустоун не за это назвали «жёлтым камнем», но это был именно он — пепел, пришедший через два океана причудливым кружным путём. Значит, уже пора. Нет, не прятаться пора — пока только объявлять.

Учитывая, что в посёлке он никого толком не знал, вариант действий оставался ровно один — через Наташкину мать. Которая знать не знала никакого отставного профессора и верить ему была не обязана. Ну, в любом случае придётся начинать работать с людьми, не имеющими оснований доверять. Тут хотя бы можно запиской запастись, которая тоже не аргумент, как наглядно показано в фильме, который Ольга Витальевна по возрасту наверняка смотрела и, возможно, помнила. Там опер ловко надиктовал бандиту нужные фразы… Ну да некуда отступать — привязав педального коня у подъезда, Петрович поднялся на третий этаж и постучал. Можно было бы и велосипед подальше поставить, и время выбрать менее людное — но он решил не создавать сущностей сверх необходимого, всё равно полностью избежать внимания не избалованных яркими событиями соседей не получится, так уж лучше вот так, деловито. Вряд ли хоть кто-то свяжет его визит с ударившейся в бега парочкой.

— Здравствуйте. Ольга Витальевна, я к вам с сообщением по одному делу… Ну разве что «сникерса» мне не надо, возраст не тот…

— А, сникерса… Ну хорошо, заходите. А вас как звать?

— Илья Петрович — и, дождавшись, пока хозяйка закроет дверь, добавил — дочь ваша у меня, в деревне, ну и парень её тоже.

— С чего бы это она у вас в деревне? Она же в область поехала, в техникум документы подавать! И парня я никакого не знаю и знать не хочу — ей учиться надо, а не по парням шастать!

Несколько опешив от такого диссонанса, Петрович тем, не менее, вынул записку.

— Прочитайте. Я действительно приехал из древни… ну, в общем, не очень близко отсюда, и Наташа действительно сейчас у меня. А учебный год, боюсь, уже не начнётся…

Пока Ольга Витальевна читала, было время разглядеть её, ну и по обстановке газами пробежаться. Обстановка, впрочем, стандартная — панельная хрущоба бедных провинциальны интелей. Шкаф с посудой, книжные полки — явно побочный продукт столярного цеха, собрания книг — как за ними гонялись тогда, по подписке покупали… Но это не Ольги… Витальевны книги, она всё же не того поколения, ей лет сорок, сорок пять может быть. Значит, наследственные. Но не выкинула — читает? Или дочери пытается передать? А возможно — и читает. Из Наташкиного рассказа он представил мать более простонародной, но как она сейчас буквально мгновенно пробежала глазами записку, как до этого ловко и убедительно выдала дезу про техникум — нет, не «от сохи» женщина…

— Хорошо, похоже, записка настоящая, да и про сникерс для посыльного вряд ли вы придумали. Тогда — о чём разговаривать будем? Если про оплату за проживание — я не отказываюсь, но вот так сразу — не смогу, денег нет совсем …

— Какую оплату? У меня не отель. К тому же деньги скоро вряд ли будут чего-то стоить. Или, во всяком случае, сильно подешевеют…

— А… Ну ладно, значит, записку вы не читали.

— Нет. Как-то и в голову не пришло. А что там?

— Пишет, где деньги спрятаны.

— Это она зря…

— Зря пишет?

— Нет, зря спрятала. Надо быстрее их переводить в продукты.

— Продукты… Продукты не укупишь сейчас…

— Дешеветь они точно не будут.

— Вы так уверены? Временное правительство обещает спекулянтов расстреливать…

— Я уверен, что это правительство совсем уж временное. При всех недостатках правящего тандема — критичные для себя вопросы они контролировали от-лич-но. И если вдруг обе «головы» неожиданно исчезли, так, что никто и найти не может — значит, всё действительно плохо.