Полигон

Ольга любила закаты, но, наверное, потому, что точно знала — утром прогоревшее дотла солнце вновь раскрасит горизонт лазурью, снова наступит день. Впервые в жизни ее насильно лишили этой уверенности, и вместо нее в душе кровоточила наполненная холодом пустота. Все вокруг было пропитано торжественностью, солнце прощалось с этой землей навсегда. Непонятно откуда, но Ольга это просто знала.

Виктор испытывал желание забиться куда-нибудь в темный угол и забыться до тех пор, пока не стает, как забытый на солнцепеке пломбир, весь этот кошмар, в котором никак не получалось проснуться. Он несколько раз украдкой щипал себя, боль была вполне реальной, но испытанный способ, «аварийный выход», не действовал. Занимала его не только сложившаяся ситуация, единственный выход из которой исчезал на глазах, — ни слуху ни духу от уехавших за помощью, неизвестно даже, живы ли они. Виктор прикидывал развязку, до которой, как ему подсказывала интуиция, было еще весьма неблизко. Просто на тот случай, если все же до нее доживет. («Ты никак в эзотерику ударился? — подначивал внутренний голос. — Баба-Яга, Кощей, Змей Горыныч — кто еще может в лесу водиться в десятке километров от почти миллионного города?») Но на душе было муторно.

Перед глазами вставали мрачные коридоры прокуратуры, усталые замотанные следователи, разбирающие по полочкам все действия Виктора — после пропажи Игоря он сам взял на себя руководство, никто его не просил и не заставлял. Просто единственной альтернативой ему как руководителю был Володя, а ему Виктор не доверил бы и взвод салаг-первогодков, не то что полсотни гражданских парней и девушек. Они с охранником уже не в первый раз сталкивались на полигонах, между ними никогда не было никаких конфликтов, но все же Виктор к нему относился не лучшим образом. Причин антипатии он не понимал, да и не пытался в них разобраться.

Ну что же, назвался груздем… Он снова и снова прокручивал в уме все свои поступки, ища изъяны. И все назойливее лезла в голову мысль — он, приглашенный Игорем перед самой игрой, отвечать теперь будет за все, включая синяки и царапины, полученные игроками. И его ровесник из МВД будет удивленно смотреть через стол: надо же, отставной майор — и бегает по лесам в компании сопляков, несет вздор про какие-то фантастические события, легшие в основу сценария игры… Да он как минимум на десяток лет старше того же Игоря, не говоря уж про остальных… Пенсионер, мать твою! Вот вам, дяденька, совочек и лопатка, идите пока в песочнице поиграйте, а то прокурор на вас глядя смущается…

Самое плохое, что их не начнут искать еще минимум двое суток — именно на такое время все приехали на игру. Даже если кто-то обещал позвонить домой, люди всегда найдут для себя успокаивающие объяснения — мало ли, села батарейка, кончились деньги, зачем же сразу о плохом думать? Единственной призрачной надеждой был Вадик, уехавший за опоздавшими, но на каком-то недоступном сознанию уровне Виктор уже ощутил, что с Вадиком случилась беда.

Миша также не стремился разделить чье-то общество. Он ушел от костра и улегся на земле за палатками, глядя в быстро темнеющее небо. Мысли его были заняты Таней.

Он примерно представлял себе, где нужно искать. Когда они побежали готовить засаду на «Айзенгард», она пошла в лагерь, здесь же триста метров по азимуту, заблудиться невозможно. Значит, нужно пройти через лес напрямую к лагерю, а затем вернуться, проверяя подлесок по бокам тропинки. Даже с тропинки, наверное, стоит и начать — Тане не с руки было бы продираться через подлесок в красивом вечернем платье, которое она надевала на парад. Пускай они не заметили Таню по пути на мастерку, но если с ней что-то случилось — то скорее всего на этом отрезке.

О том, что он может найти девушку мертвой, Миша старался не думать.

Он прикинул, что ему понадобится. Его текстолитовый меч, не предназначенный для участия в боевках, не годился. Нужен либо нормальный стальной клинок, либо топор. Взять машину? Нет, не в таком тумане. Фонарик есть — обычный «циклоп», надеваемый на голову. Было бы неплохо позвать с собой ребят, но, если они откажутся, он пойдет один. Потому что лишь он знает, что значит для него Таня.

Паша встал и оглядел молчащих ребят.

— Ну что, идеи есть какие-нибудь?

— Видимо, отсюда действительно не выбраться… — Толик крутил в руках арбалетную стрелу. — Помните, что Вадик рассказывал?

— Вон он — твой Вадик! — Паша осветил кабину «газели». Действительно, скелет за время их отсутствия никуда не убежал. — А это — что-то местное, типа лешего, наверное…

— Леший? — Ник удивленно поднял на него глаза. — А что, может быть!

— Черт, да все может быть! — У Жени сдали нервы. — Включая и то, что я лежу сейчас себе в реанимации, отравившись или разбившись, а вы все и лес этот долбаный — только бред! Вот ты — настоящий? — ткнул он в отпрянувшего Пашу. — Или ты? — Толик на выпад не отреагировал.