Добавить в моё избранное
217 мин, 57 сек 17628
лысый здоровяк остановит и вырубит. Не вариант. Электрошокер? За ним долго лезть? Господи! Электрошокер в кармане пиджака, а пиджак — дома. Прям шило в яйце, яйцо в сундуке, сундук на дереве… Что ж я за урод такой?
Какие еще варианты? А вариантов больше нет.
— Теперь твоя очередь, цыпа, — здоровяк подошел вплотную — я поморщилась от его смердящего дыхания.
Леха уже отдал бумажник с часами.
Трясущимися руками открыла сумочку, вложила в лапищу грабителя кошелек. Здоровяк быстро открыл его, заглянул и закрыл. Приподнял бровь и криво усмехнулся. Конечно, триста рублей для них — это смех.
— Больше ничего нет, — проблеяла я.
Сунув добро за отворот куртки, грабитель быстро прощупал мои пальцы и запястья: ни колец, ни часов. Бесцеремонно приподнял волосы и посмотрел на уши. Если на свете и есть девушка, которая не то что серег не носит, но даже никогда не пыталась проколоть уши, то она перед вами. Будь иначе, визжала бы я от боли из-за разодранных мочек.
— Не трясись так, цыпа, не трясись. Собой расплатишься.
Полиция не жаждет принимать заявления от потерпевших, если тех лишь ограбили и не покалечили. Возни много, а шансов на раскрытие, увы, мало. Поэтому ворюги долго могут бегать на свободе. Но эта банда — иная. Они не просто пугают и забирают кошельки, они работают «по-мокрому», выражаясь на их жаргоне. Если меня отволокут в темный угол, чтобы поиметь по очереди, Леха живым не уйдет. Он сразу же рванет в полицию. Значит, что троица сделает? Правильно, проломит Лехе череп. А когда со мной натешатся, последую за своим спутником в мир иной. Поразительно, как иногда спокойно и последовательно можно рассуждать, находясь в опасности.
Надежды на Леху — никакой. Ему бы самому живым уйти. Нет причин стоять за мою честь горой.
И тут я услышала холодный бесцветный голос студента-некроманта. Эти интонации не спутаешь ни с какими другими, ибо их применяют при внушении.
— Тебе срочно надо в Одинцово. Вопрос жизни и смерти, — говорил он лысому здоровяку. — Электричка отходит через три минуты, а тебе бежать и бежать до станции.
Здоровяк молча, как сомнамбула стал поворачиваться на пятках кроссовок, когда Леха добавил:
— Стой. Деньги и часы верни.
Лысый, не говоря ни слова, достал из внутреннего кармана куртки наши вещи и отдал Ярыгину. Я на секунду увидела пустые, немигающие глаза грабителя, волю которого подавило внушение.
Грабитель рванул со всех ног по проходу, через арку, и скрылся в темноте в поисках железнодорожной станции.
— Ты что творишь, ублюдок?! — прокуренный голос за моей спиной звучал агрессивно, но в то же время — растерянно.
Замешательство двух других грабителей нам на руку. Только поэтому мы еще живы.
— Вас тоже касается, — продолжил внушать Леха. — Вы должны успеть на электричку.
Когда мы остались в переулке одни, студент-некромант присел на корточки, тяжело дыша и вытирая тыльной стороной ладони пот со лба. Понятно, внушение стоило ему всех сил.
И тут меня накрыло. Я вырвала кошелек из его руки, бросила в раскрытую сумку, застегнула молнию, перехватила дамскую поклажу за ремень и с яростью огрела Ярыгина по спине. Вся мелочевка, любовно хранимая в утробе из кожзаменителя, жалобно звякнула, отскочив от спины некроманта. Я замахнулась снова, дамский футляр описал в воздухе дугу, отбросив на стену прямоугольную тень на привязи. Смачный шмяк по куртке, звон при отскоке — ах, это музыка для моих ушей!
От третьего удара Леха попытался закрыться рукой.
— За что?!
Лучше бы не поворачивал лица. Угол сумки угодил парню в глаз. А я продолжала буйствовать.
— Ах, за что?! Ты спрашиваешь: «За что?!» Да я чуть не сдохла со страха, пока ты силенки свои никчемные копил! Думала, ты ни хрена не умеешь, мерзавец белобрысый! По блату задницу у Судара в приемной греешь! Сколько вас таких…
В общем, много всякого наговорила. Я била Леху за страх, которого натерпелась, за унижение, за то, что информацию о Сударе использовать никак не удастся. Судар чрезвычайно опасен — это я поняла — но сведения Лехи ни на шаг не приблизили меня к избавлению от повинности по сбору времени. Била за Игоря, встречающегося с другой.
Когда вспомнила про Судара, мозги уже немного встали на место. Вернее, соображалки хватило не вопить вслух о службе Государю и любви к Игорю. Я прокрикивала претензии мысленно, продолжая размахивать сумкой почти с той же ловкостью, с какой ниндзя орудует нунчаками.
Домой мы поехали в маршрутном такси. Я предложила для подбитого глаза Лехи влажные антибактериальные салфетки — единственное, что в недрах сумки оказалось достаточно холодным.
— Знаешь, я ведь не с первой попытки поступил в РУЧМиН, — разоткровенничался мой спутник, вытягивая из упаковки верхнюю салфетку и прижимая ее ладонью к месту удара.
Какие еще варианты? А вариантов больше нет.
— Теперь твоя очередь, цыпа, — здоровяк подошел вплотную — я поморщилась от его смердящего дыхания.
Леха уже отдал бумажник с часами.
Трясущимися руками открыла сумочку, вложила в лапищу грабителя кошелек. Здоровяк быстро открыл его, заглянул и закрыл. Приподнял бровь и криво усмехнулся. Конечно, триста рублей для них — это смех.
— Больше ничего нет, — проблеяла я.
Сунув добро за отворот куртки, грабитель быстро прощупал мои пальцы и запястья: ни колец, ни часов. Бесцеремонно приподнял волосы и посмотрел на уши. Если на свете и есть девушка, которая не то что серег не носит, но даже никогда не пыталась проколоть уши, то она перед вами. Будь иначе, визжала бы я от боли из-за разодранных мочек.
— Не трясись так, цыпа, не трясись. Собой расплатишься.
Полиция не жаждет принимать заявления от потерпевших, если тех лишь ограбили и не покалечили. Возни много, а шансов на раскрытие, увы, мало. Поэтому ворюги долго могут бегать на свободе. Но эта банда — иная. Они не просто пугают и забирают кошельки, они работают «по-мокрому», выражаясь на их жаргоне. Если меня отволокут в темный угол, чтобы поиметь по очереди, Леха живым не уйдет. Он сразу же рванет в полицию. Значит, что троица сделает? Правильно, проломит Лехе череп. А когда со мной натешатся, последую за своим спутником в мир иной. Поразительно, как иногда спокойно и последовательно можно рассуждать, находясь в опасности.
Надежды на Леху — никакой. Ему бы самому живым уйти. Нет причин стоять за мою честь горой.
И тут я услышала холодный бесцветный голос студента-некроманта. Эти интонации не спутаешь ни с какими другими, ибо их применяют при внушении.
— Тебе срочно надо в Одинцово. Вопрос жизни и смерти, — говорил он лысому здоровяку. — Электричка отходит через три минуты, а тебе бежать и бежать до станции.
Здоровяк молча, как сомнамбула стал поворачиваться на пятках кроссовок, когда Леха добавил:
— Стой. Деньги и часы верни.
Лысый, не говоря ни слова, достал из внутреннего кармана куртки наши вещи и отдал Ярыгину. Я на секунду увидела пустые, немигающие глаза грабителя, волю которого подавило внушение.
Грабитель рванул со всех ног по проходу, через арку, и скрылся в темноте в поисках железнодорожной станции.
— Ты что творишь, ублюдок?! — прокуренный голос за моей спиной звучал агрессивно, но в то же время — растерянно.
Замешательство двух других грабителей нам на руку. Только поэтому мы еще живы.
— Вас тоже касается, — продолжил внушать Леха. — Вы должны успеть на электричку.
Когда мы остались в переулке одни, студент-некромант присел на корточки, тяжело дыша и вытирая тыльной стороной ладони пот со лба. Понятно, внушение стоило ему всех сил.
И тут меня накрыло. Я вырвала кошелек из его руки, бросила в раскрытую сумку, застегнула молнию, перехватила дамскую поклажу за ремень и с яростью огрела Ярыгина по спине. Вся мелочевка, любовно хранимая в утробе из кожзаменителя, жалобно звякнула, отскочив от спины некроманта. Я замахнулась снова, дамский футляр описал в воздухе дугу, отбросив на стену прямоугольную тень на привязи. Смачный шмяк по куртке, звон при отскоке — ах, это музыка для моих ушей!
От третьего удара Леха попытался закрыться рукой.
— За что?!
Лучше бы не поворачивал лица. Угол сумки угодил парню в глаз. А я продолжала буйствовать.
— Ах, за что?! Ты спрашиваешь: «За что?!» Да я чуть не сдохла со страха, пока ты силенки свои никчемные копил! Думала, ты ни хрена не умеешь, мерзавец белобрысый! По блату задницу у Судара в приемной греешь! Сколько вас таких…
В общем, много всякого наговорила. Я била Леху за страх, которого натерпелась, за унижение, за то, что информацию о Сударе использовать никак не удастся. Судар чрезвычайно опасен — это я поняла — но сведения Лехи ни на шаг не приблизили меня к избавлению от повинности по сбору времени. Била за Игоря, встречающегося с другой.
Когда вспомнила про Судара, мозги уже немного встали на место. Вернее, соображалки хватило не вопить вслух о службе Государю и любви к Игорю. Я прокрикивала претензии мысленно, продолжая размахивать сумкой почти с той же ловкостью, с какой ниндзя орудует нунчаками.
Домой мы поехали в маршрутном такси. Я предложила для подбитого глаза Лехи влажные антибактериальные салфетки — единственное, что в недрах сумки оказалось достаточно холодным.
— Знаешь, я ведь не с первой попытки поступил в РУЧМиН, — разоткровенничался мой спутник, вытягивая из упаковки верхнюю салфетку и прижимая ее ладонью к месту удара.
Страница
40 из 64
40 из 64
