Круги на воде

Компании-производители платили баснословные деньги за то, чтобы Трумэну навязывали именно их продукты, и в результате его жена, приходя домой из магазина, комментировала каждую жестянку, которую доставала из сумки. «Это, дорогой, новый «Пэдигри-комплит меню»! Он сделает твою шерсть мягкой и шелковистой! И если раньше твои волосы были сухими и безжизненными, то теперь они будут жирными и шевелящимися!»

И Трумэн жил в этом сумасшедшем доме, искренне полагая, что так живут все.

Но я-то не Трумэн! И про меня никто не снимает шоу!

Или снимает?!

Нет, моя Тома — не сериальная жена, получающая деньги за каждую ночь со мной. И доставая продукты из сумки, она не нахваливает их картинно-рекламными фразами. У нее есть другая любопытная особенность — она говорит, совершенно не интересуясь вопросом, слушают ли ее…

Впрочем, в этом Томогавкином пороке отчасти виноват я. Уже в первые пол года брака мы оба почувствовали, что начинаем отдаляться друг от друга, но оба старались не подавать виду. И вот итог — я провожу весь день с Сашей, а Тома, приходя домой, рассказывает как прошел день у нее. Она — радио. Она — звуковой фон, который сопровождает мой ужин. Я редко задумываюсь, о чем она говорит. Как правило лишь поддакиваю в нужно время, и все…

А Тома продолжает говорить, совсем как сериальная жена Трумэна, которая просто не имела права молчать, ведь контракт обязывает…

— И ты представляешь, она еще смеет обвинять меня в том, что это мой отдел плетется в хвосте фирмы! Да видела бы она годовой отчет, который, кстати, я и составляла! Да ее бы к такому документу и на километр не подпустили! Кралья!

— Точно! — соглашаюсь я, пережевывая пельмень и думая о Саше, — Кралья! Самая настоящая кралья…

Интересно, как эта самая «кралья» пишется? С мягким знаком, или без? И вообще, есть ли такое слово в словаре русского языка? Впрочем, наверное все же есть. Иначе как, кральи есть, а слова нет?

— А Сергей Анатольевич мне, значит, говорит: «Тамара Петровна, а не могли бы вы»…

Нет, не Томагавк. Гавкает она, на самом деле, редко. Зато трандычит постоянно.

— Тома, а ты слышала, вчера Владимир Кличко под машину попал.

— Да ты что? Хороший был человек… А он в нашем подъезде жил? Ну ничего, все там будем… Так вот, я Сергею Анатольевичу говорю…

Я давно замечал, что она слышит меня также, как я ее. Между нами слишком широкая пропасть. Ее уже не только не перепрыгнешь — через нее уже невозможно даже докричаться друг до друга. И Томина болтовня — это, пожалуй, всего лишь защитная реакция. Ее способ врать самой себе, что все хорошо. Что у нас счастливая семья, и вот сейчас мы оба пришли с работы и оживленно обсуждаем сегодняшний день.

Пусть так… Побуду немного Трумэном. Пусть Тома убеждает саму себя в том, что ее семья близка к идеалу, если ей это нужно. Хотя в глубине души и она знает, что брак по любви (а точнее — по мимолетно вспыхнувшей страсти), давно превратился в брак по расчету.

Тамара — начальник какого-то отдела в какой-то крупной дизайнерской компании. Никто этого не афиширует, но отбор кандидатов на высокие посты там ведется очень и очень строго. По заданию совета директоров кадровики тщательно проверяют личное дело каждого претендента, вплоть до его родословной и связей на стороне. Мне это больше напоминает какой-то шпионский роман, ибо по рассказам Томы каждое брошенное в стенах компании слово будет кем-то подобрано и подшито в специальную папочку.

Пять лет назад напился и по пьяни разбил машину? — Тебе не место в руководящем звене. Твоя троюродная сестра сидит за убийство, а ты смеешь носить ей передачки? — Ты недостоин того, чтобы подняться выше повдала это фирмы. Тебе двадцать пять, а ты еще не замужем? — Ты можешь претендовать только на место старшего менеджера…

У Томы блестящий послужной список, два высших экономических и папа — директор одного из крупнейших банков в Медянске, с которым, кстати, близко сотрудничает Томина компания. Она — финансовый гений, но она точно знает, что весть о ее разводе тут же облетит совет директоров, и за ней начнут приглядывать…

Логическая цепочка: неблагополучная семья — развод — нервы — сотрудница на взводе — она допускает ошибки — фирму ждет скорое банкротство.

Да, в теории это так. А на практике? На практике Тому ненавязчиво «уйдут», как только она совершит первую же ошибку. И та же «кралья», быть может, работающая с ней на одном этаже, с готовностью донесет на нее вышестоящему начальству. Быть может, ей отдадут Томино место. А быть может, она просто получит от этого моральное удовлетворение.

«Пациент, вспомните, пожалуйста, самый счастливый случай в Вашей жизни. — О, да, доктор! Вчера сосед на новеньких «Жигулях» в столб въехал!»

Кроме чужих неприятностей есть и другие радости в жизни… народная мудрость, однако.