Добавить в моё избранное
200 мин, 42 сек 4011
Чтобы точно не упустить ничего, Томас осмотрел и старое тряпье с потрепанным вытянутым ворсом, но, забрав кусок ткани из ящика, он увидел кое-что действительно важное. След на въевшейся в деревянное дно пыли указывал, что в ящике находился когда-то еще один предмет – прямоугольной формы, размером с небольшой блокнот. И кто-то забрал этот предмет совсем недавно, прикрыв его след грязной тряпкой. Может, здесь был и не блокнот вовсе, а, например, коробка… Коробка или шкатулка могла являться важной вещью, но как Говард, находясь на рабочем месте, мог узнать о пропаже того, что годами хранилось у него в доме под замком? Томас крепко задумался, выпрямившись и бросив невольный взгляд в трюмо на комоде, и резко отшатнулся в сторону – ему показалось, что та неведомая тварь, гнавшая его по улицам в каком-то безумном наваждении, снова появилась у него за спиной. Отделаться от возобновившегося ощущения преследования полицейский так и не смог. Не расставаясь с пистолетом даже в родной квартире и передвигаясь, исключительно находясь спиной к стене, он не мог рассчитывать на отдых, который был так необходим ему сейчас.
II
До утра следующего дня Томас так и не смог заснуть дольше, чем на двадцать минут. Мужчина знал это, потому что, просидев всю ночь у стены с пистолетом в руках, постоянно просыпаясь от выматывающих кошмаров, он каждый раз оглядывался на настенные часы. Гуччи был готов мысленно просить время идти быстрее, но оно, конечно же, было неумолимо. Едва мучительная ночь ослабила свою хватку, Томас после завтрака собрался в госпиталь Брукхэвен. «Кто же добровольно захочет связываться с психиатрией, — с понятным опасением думал он. – А в терапию идти пустое – все равно направят к мозгоправам. Но пока я понимаю, что все, что происходит со мной, не нормально и не реально, я могу твердо говорить, что я нормальный. Хоть бы, хоть бы это был достаточный критерий!».
Новое утро в Сайлент Хилле выдалось небывало тихим. На улицах, вновь поглощенных густым холодным туманом, не было видно ни души. С неба словно сыпал снег, чему Томас удивился, несмотря на то, что в теплой кожаной куртке сегодня ему было довольно зябко. Мокрый снег – а только таким он мог быть в это время года – не падал бы так неощутимо и бесшумно. Офицер подставил ладонь под осадки и с изумлением увидел, что на нее ложатся крупицы хрупкого пепла. Гуччи вновь задумался о последствиях пожара на шахте, информацию о котором он не сумел вчера получить ни по радио, ни по телевидению – всюду его встречали только сверлящие мозг помехи, пусть и не такие пронзительные и настораживающие, какие звучали в пережитом им кошмаре наяву. Дозвониться куда-либо офицер полиции тоже не смог – домашний телефон перестал работать в тот же день, в который случились и прочие странные вещи. Мир словно стягивал вокруг Томаса некую сеть, в которой он окажется пойманным в абсолютном информационном вакууме. Такое не сведет с ума только дурака или того, кто уже безумен. Мир вокруг менялся, это было сложно списать всецело на капризы больного мозга. И откуда бы ни взялся пепел в воздухе, это тоже явно был недобрый знак.
Здание госпиталя, грубое, неухоженное и столь же безликое, как его выкованный схемами лечения персонал и заклейменные недееспособностью пациенты, имело всего три этажа, но Гуччи казалось, что оно нависало над ним, угрожая раздавить. Нервозность нарастала, когда мужчина медленно отворял скрипучую дверь, за которой темнел пустой холодный коридор. Томас вошел, и дверь медленно, протяжно простонав, закрылась за ним. Его объял непроглядный мрак. К счастью, карманный фонарь снова был при себе. «Что же это, часть города обесточена со вчерашнего дня? С позавчерашнего дня, которого… словно и не было? Был ли он?».
Ответа на вопрос у Гуччи пока не было, но мужчина точно мог убедиться в одном – нечто происходит в городе, нечто, что не является нормальным, и это уже никак нельзя отрицать. Офицер обвел светом фонаря коридор госпиталя – пыльные стены с множеством слоев облезлой краски, покрытый трещинами потолок, истертый обувью пол. Столь убогая больница не внушала доверия, и цель, которая изначально привела Томаса сюда, теперь выглядела сомнительной для достижения. Если бы полисмен просто развернулся и ушел отсюда, ему было бы не в чем себя винить. Но почему в госпитале было так тихо? Почему никого не было на посту дежурной медсестры? Еще раз осмотрев стены, Гуччи нашел план здания под мутным стеклом и определил, где должен находиться кабинет дежурного врача. Пройдя по коридору вперед, инстинктивно пытаясь не нарушать тишину усиленным эхом звуком собственных шагов, Томас приблизился к нужному кабинету и постучал в дверь. Не получив никакого ответа, не уловив даже звука малейшего движения в помещении, он подергал ручку. Заперто. «Неужели никого во всем здании? Надо проверить… Только сначала забрать план», — рассудил Гуччи и вернулся назад. Освещая окружение фонариком в повторном поиске карты здания, он заметил на посту связку ключей, по всей видимости, оставленную уборщиком.
II
До утра следующего дня Томас так и не смог заснуть дольше, чем на двадцать минут. Мужчина знал это, потому что, просидев всю ночь у стены с пистолетом в руках, постоянно просыпаясь от выматывающих кошмаров, он каждый раз оглядывался на настенные часы. Гуччи был готов мысленно просить время идти быстрее, но оно, конечно же, было неумолимо. Едва мучительная ночь ослабила свою хватку, Томас после завтрака собрался в госпиталь Брукхэвен. «Кто же добровольно захочет связываться с психиатрией, — с понятным опасением думал он. – А в терапию идти пустое – все равно направят к мозгоправам. Но пока я понимаю, что все, что происходит со мной, не нормально и не реально, я могу твердо говорить, что я нормальный. Хоть бы, хоть бы это был достаточный критерий!».
Новое утро в Сайлент Хилле выдалось небывало тихим. На улицах, вновь поглощенных густым холодным туманом, не было видно ни души. С неба словно сыпал снег, чему Томас удивился, несмотря на то, что в теплой кожаной куртке сегодня ему было довольно зябко. Мокрый снег – а только таким он мог быть в это время года – не падал бы так неощутимо и бесшумно. Офицер подставил ладонь под осадки и с изумлением увидел, что на нее ложатся крупицы хрупкого пепла. Гуччи вновь задумался о последствиях пожара на шахте, информацию о котором он не сумел вчера получить ни по радио, ни по телевидению – всюду его встречали только сверлящие мозг помехи, пусть и не такие пронзительные и настораживающие, какие звучали в пережитом им кошмаре наяву. Дозвониться куда-либо офицер полиции тоже не смог – домашний телефон перестал работать в тот же день, в который случились и прочие странные вещи. Мир словно стягивал вокруг Томаса некую сеть, в которой он окажется пойманным в абсолютном информационном вакууме. Такое не сведет с ума только дурака или того, кто уже безумен. Мир вокруг менялся, это было сложно списать всецело на капризы больного мозга. И откуда бы ни взялся пепел в воздухе, это тоже явно был недобрый знак.
Здание госпиталя, грубое, неухоженное и столь же безликое, как его выкованный схемами лечения персонал и заклейменные недееспособностью пациенты, имело всего три этажа, но Гуччи казалось, что оно нависало над ним, угрожая раздавить. Нервозность нарастала, когда мужчина медленно отворял скрипучую дверь, за которой темнел пустой холодный коридор. Томас вошел, и дверь медленно, протяжно простонав, закрылась за ним. Его объял непроглядный мрак. К счастью, карманный фонарь снова был при себе. «Что же это, часть города обесточена со вчерашнего дня? С позавчерашнего дня, которого… словно и не было? Был ли он?».
Ответа на вопрос у Гуччи пока не было, но мужчина точно мог убедиться в одном – нечто происходит в городе, нечто, что не является нормальным, и это уже никак нельзя отрицать. Офицер обвел светом фонаря коридор госпиталя – пыльные стены с множеством слоев облезлой краски, покрытый трещинами потолок, истертый обувью пол. Столь убогая больница не внушала доверия, и цель, которая изначально привела Томаса сюда, теперь выглядела сомнительной для достижения. Если бы полисмен просто развернулся и ушел отсюда, ему было бы не в чем себя винить. Но почему в госпитале было так тихо? Почему никого не было на посту дежурной медсестры? Еще раз осмотрев стены, Гуччи нашел план здания под мутным стеклом и определил, где должен находиться кабинет дежурного врача. Пройдя по коридору вперед, инстинктивно пытаясь не нарушать тишину усиленным эхом звуком собственных шагов, Томас приблизился к нужному кабинету и постучал в дверь. Не получив никакого ответа, не уловив даже звука малейшего движения в помещении, он подергал ручку. Заперто. «Неужели никого во всем здании? Надо проверить… Только сначала забрать план», — рассудил Гуччи и вернулся назад. Освещая окружение фонариком в повторном поиске карты здания, он заметил на посту связку ключей, по всей видимости, оставленную уборщиком.
Страница
7 из 57
7 из 57
