Зверь?

— Таких ксив на каждом углу по штуке зелёных за десяток, — капитан не сомневался в подлинќности удостоверения, но махать хвостиком перед самодовольным комитетчиком не собиќрался. — Грубо работаешь, дядя. Лучше бы инопланетянином представился.

— Право на сомнении — одно из завоеваний демократического общества, — чёрт разберёт этого полковника — то ли насмехается, то ли в самом деле расстроился. — Кроме того, признак живого ума… Хм… Честно говоря, капитан, я не ожидал от тебя немедленного признания. Память тебе по-виќдимому хорошо обработали. Да и сам, наверное, барьеры не разучился ставить. Хм… Предлагаю следующее: мы едем в одно местечко и я предоставляю более, так сказать весомые улики. Годится?

— А у меня есть выбор? — Игорь покачал запястьями в наручниках.

— Есть, дорогой мой, к сожалению есть. Либо вы соглашаетесь вернуться в прерванной пятќнаќдцать лет назад работе, либо… Ну сами понимаете — нашей конторе огласка ни к чему.

Из потока галиматьи, выданной полковником, Игорь уяснил одно — комитетчики имеют на него какие-то виды и в случае чего готовы на крайние меры. Смерти Красильников не боялся, но умирать в салоне пижонской тачки, скованным по рукам и ногам, абсолютно трезвым, от рук наќдушенного словно барышня Мишина или его шкафоподобного помощника капитан решительно не хотел. Уж лучше цирроз печени или суицид.

— Услуга за услугу, — Игорь сделал вид, что принял решение.

— Я вас слушаю.

— Для начала освободите руки и дайте пива.

Мишин на удивление быстро отомкнул наручники. Красильников размял запястья. Сотни игоќлоќчек вонзились в кожу и побежали выше. Капитан поморщился.

— Насчёт пива…, — полковник напоминал витязя на распутье. — Вы уверены?

— Нет ханки, нет разговора. Я всё сказал. Бандиты вы, чекисты, убьёте, орден дадите — мне всё равно.

— Добро, возьмите в баре всё что нужно.

— Ну буржуйское пойло лакайте сами, — Игорь глянул в окошко. — У меня тут рядом в ларьке кредит неограниченный…

— Дешёвая игра, капитан. Вы же понимаете — я вас никуда не выпущу.

— А я и не прошусь. Пусть твоя горилла сгоняет — возьмёт полтора «Жигулёвского» или «Ярќпиво», а лучше «Ячменный колос» крепкое.

— Володя, — через секунду дверь за перегородкой хлопнула. — А вы умеете вести дела, капитан.

— Не пальцем деланы.

— Вот только ваше пристрастие… Неужели нельзя обойтись?

— Можно, но не нужно. Или вы хотите, чтобы я на вас зверем глянул, товарищ полковник?

При последних словах, Мишин отчего-то побледнел и быстро отвернулся.

Как и догадывался Красильников, Володя оказался редкостным жлобом. Из ларька он притаќщил самое что ни на есть дешёвое пойло. Впрочем, это не имело особого значения. Игорю и пить-то особо не хотелось. Несколько хороших глотков для придания остроты мыслям и уничќтожения поќследствий неведомого препарата, который, по словам Мишина, прекрасно переносит и грудной младенец. Капитан давно уже вышел из младенческого возраста, а потому ощущал себя препаќгано.

Игорь резко свернул пробку, с удовольствием окропил дорогой ковролин пивной пеной и жадно припал к пластмассовому горлышку. Краем глаза он заметил брезгливую гримасу на фиќзиономии полковника, а потому завершив «ритуал утреннего глотка» не забыл смачно рыгнуть. После Красильников залез во внутренний карман.

— Хм, я понимаю пушке и ксиве ноги приделали, а сигареты зачем увели? У вас в конторе с зарплатой туго?

Мишин пропустил ехидный вопрос мимо ушей, но мятую пачку всё же вернул.

— А зажигалка? Мне что, каждую ерунду теперь выпрашивать? Пионерлагерь какой-то!

Вместо пластмассовой одноразовой штамповки капитан получил жизнерадостно сверкающую «Zippo». По щедрости полковник явно превосходил Володю. Однако, Красильников не собирался продавать душу за попахивающий бензином параллелепипед. Мало того, он даже не испытывал тени благодарности за дорогой подарок. Перетопчутся.

Строгий, вернее строжайший контроль, Мишин по-видимому определил в полбутылки, без осоќбой настойчивости, но всё-таки с предупреждающей сопротивление твёрдостью, он забрал полупусќтой сосуд из рук капитана. Дождался, пока выкуренный почти до самого фильтра бычок отправится в пепельницу и возобновил беседу.

— Скажите, капитан, вы хорошо помните прошлое?

— Какой век?

— Своё прошлое, капитан. И воздержитесь, пожалуйста от иронии. Предупреждаю, у нас есть препараты, располагающие к правдивому разговору. Поверьте на слово.

— Анекдот! Готов удавиться за лишний глоток пива и тут же грозится на иглу посадить! Ладно, дядя, спрашивай, я серьёзен как на исповеди.

— Я бы попросил вас соблюдать субординацию.

— Опа! А разве, товарищ полковник, вы имеете какое-то отношение к нашему ведомству? Вы для меня, извините за откровенность, ничем не лучше какого-нибудь бомжа из привокзальной забегаќловки.