Зверь?

До номинального первого этажа, естественно, проявляя осторожность, они добрались, можно сказать, легко.

Потом, Рат втолкнул Игоря и Людмилу в тёмную, тесную комнатёнку и исчез.

— Куда это он?

По движению женщины (комнатка своими размерами бессовестно игнорировала понятие личного пространства и заставляла себя чувствовать пассажирами городского транспорта в час пик), Игорь понял, что та пожимает плечами. Это самое, обычное движение, а также тонкий аромат духов заставил капитана волноваться. Он представил, как обнимает Людмилу, касается её губ своими. Внизу живота появилась томительная слабость, а по спине пробежали мурашки.

«Чёртова трезвость! — Красильников скрипнул зубами — Всего пару глотков и она либо была мне, вообще, по барабану, либо уже помогала найти нужные застёжки на своей амуниции. А тут стоишь, как подросток на первом свидании!»

Платонова напряглась. Видимо, что-то почувствовала.

— Всё в порядке, капитан?

Игорь не ответил.

— Как ему удалось заарканить столько народа? — шепнул он через минуту, сглаживая возникшую неловкость.

— Я же говорила — Рат умеет убеждать.

— Да уж, — Игорь вжался в стену, создавая призрачный зазор между собой и сводящим с ума телом бывшей комитетчицы. Чувствовал он себя, по-дурацки.

Дверь открылась без скрипа.

— Всё в порядке?

Ратибор появился вовремя. Возбуждение капитана сменилось злостью неизвестно на кого, а потом шальной мыслью выйти в коридор и найти выход самостоятельно. А там уж будь, что будет.

— Я спрашиваю — всё в порядке? — всадник смотрел то на пылающие щёки Красильникова, то на опустившую глаза Платонову. — Вы чего привидение увидели или воды в рот набрали?

— Да пошёл ты! — капитан чуть было не сорвался на крик. — Джеймс Бонд хренов! Ведёт неиз-вестно куда! Исчезает! Запирает в какой-то конуре!

Ратибор смерил Игоря взглядом, посмотрел на Людмилу. В его глазах заискрился интерес.

— Тааааааак.

— Действительно, Рат, — голос женщины звучал как-то непривычно тихо и с оттенком той мягкости, что Красильников смог уловить лишь в рассказе о сыновьях, — ты бы ставил в извест-ность. Предупреждал как-то…

— Грош тебе цена, если предпочитаешь работать со «слепыми» напарниками! — подытожил Игорь, радуясь, что если и всадник о чём-то и догадался, то не подал вида.

Да и собственно и догадываться было не о чем. Два взрослых человека — спившийся мужик и получающая один за другим удары судьбы женщина — несколько минут провели в тесной комнате. И всё! Дальше — фантазии, фантазии, фантазии…

— Ну хорошо, я постараюсь вас держать в курсе дела. Только учтите — чёткого плана нет и у меня… Сейчас я, к примеру, договорился кое с кем о похищении тела Гери из морозильника.

Людмила вздрогнула:

— Я смогу похоронить мальчика?

— Труп будет уничтожен. Ты же понимаешь.

— Я понимаю, — с длинной ресницы сорвалась слеза.

— А сейчас, господа напарники, — всадник улыбнулся Игорю. — Нам предстоит ползти и очень долго. Надеюсь, никто не страдает клаустрофобией?

— Кое-кто страдает хронической трезвостью, — буркнул Игорь. — Только на это всем наплевать.

— Тогда в путь.

Путешествие по пыльной утробе воздуховода, к тому же в позе земляного червя, доставляло всё меньше и меньше удовольствия. Сказывались годы, нервные клетки да и вообще здоровье разбазаренные за время «дружбы» с Бахусом. Раньше капитан мог бы радоваться такому приключе-нию. В армии он просто обожал всякие полевые выходы, симуляторы и тренажёры. Сейчас бы без колебаний променял остаток жизни на возможность утонуть в недрах продавленного дивана, не торопясь опустошить «чекушку», закусывая килькой в томатном соусе и, наконец, остаток вечера полироваться пивом.

Правы знающие люди — уйти в завязку несложно. Сложнее заставить себя перестать думать об алкоголе. Со временем память стирает и муки жестокого похмелья, и неловкость дурацких ситуаций, и смешанную с отвращением жалость окружающих. Зато остаётся чувство неповторимой эйфории, ложного всесилия и споќсобности решить все проблемы. Да, «Зелёный Змей» ни какой-то там питон или анаконда — его объятия смертельны и кольца мощного тела не отпускают жертву до последнего вздоха. А может, и после… Об этом хорошо знал Джек Торранс и тем более его литературный родитель маэстро Кинг.

Философские мысли о собственной пагубной страсти помогли отвлечься. Игорь даже чихнул — чисто автоматически. За что получил немедленный выговор от Людмилы. Упустил он и момент, когда Ратибор выдернул какую-то решётку и нырнул в открывшееся за ней помещение.

Через секунду его голова возникла в квадратном проёме.

— Всё в порядке. Пересменок. Действуем быстро. Ещё немного и мы во дворе.

Беглецы оказались в небольшой комнатке.