Добавить в моё избранное
205 мин, 10 сек 14889
Мне-то хоть одного оставь!
Пересвет отразил еще один удар и откликнулся:
— На всех тут хватит!
Однако как бы храбро не сражались арии, ситуацию изменить они не могли, и оставалось надеяться лишь на левое крыло, откуда должен был последовать кавалерийский удар по войску Хейда.
Когда всадники Хейда сломали ровный строй и смешались с пехотой, боярин Яросвет подозвал двух молодых воинов и одному велел скакать к сигнальщикам, чтобы через малое время они трубили сигнал к атаке, а другому — предупредить всех военачальников конницы о близости боя. Вестовые помчались выполнять распоряжения, а сам воевода последний раз оглядел стройные ряды всадников в остроконечных шлемах, опустил забрало, положил руку на рукоять тяжелого кавалерийского меча…
Заревели трубы, и от их рева, казалось, дрогнула земля. Нет, конечно, это сотни копыт разом ударили по ней, и с грозным гулом смешался лязг обнажаемых клинков.
— За Русколань! — вырвался из горла Яросвета боевой клич Конной Гвардии арийских царей. А мгновение спустя о небо ударилась единая волна, веками потрясавшая недругов нашей Родины:
— УРА!
Всадники мчались, изготовив заостренные на конце клинки для таранного удара. Они слились со своими могучими конями, гордостью арийских богатырей. Такой конь предан своему хозяину, если тот обращается с ним хорошо, сам помогает ему в бою, рвет зубами и бьет копытами и грудью врагов, вынесет раненого из боя, а если упал витязь на землю, и не встать ему больше, то не покинет его верный друг, будет бродить над телом, щипать изредка травку… Говорят, что никогда богатырский конь не забудет своего первого хозяина, не признает другого, если не будет тот таким же храбрым защитником Родной Земли, как павший.
Приглядевшись к врагам, Яросвет неожиданно понял: ничего не получилось. Тяжелый конный удар, который мог бы решить исход битвы, придись он на неорганизованную вражескую толпу, пропадет зря. Хейд действительно был великим полководцем, умевшим предусмотреть любую неожиданность. Так и сейчас какая-то часть его, казалось — потерявшего всякое управление и связь, конного воинства неожиданно развернулась навстречу атакующим, образуя некое подобие плотной толпы — такой же, какой двигались всадники Яросвета. Теперь две лавины неслись друг другу навстречу, и исход схватки не мог предсказать никто.
Боярин одним из первых встретился с врагами. Его конь налетел на противника, а Яросвет, избежав неприятельского лезвия, острием своего меча попал врагу в грудь. Удара такой мощи не мог выдержать никто. Белый конь вместе со всадником упал, переломав ноги, и жалобно заржал. Воевода же успел дернуть поводья, поворачивая коня в сторону, и избежал столкновения с еще одним вампиром. Когда тот почти уже пронесся мимо, боярин резко развернулся, держа клинок в вытянутой руке, и лезвие пришлось точно на горло всадника. Голова вместе со шлемом отлетела прочь.
А вокруг уже кипела смертельная схватка. Конная Гвардия и мчащаяся навстречу конница Хейда встречали врагов таранным ударом, другие же всадники ариев зачастую наносили с налета рубящий удар, легко раскалывающий самые крепкие шлемы. Некоторые богатыри предпочитали в конном бою мечам булавы, молниеносно вышибая врагов из седел. И сами арии тоже гибли, конечно, но ощутимого перевеса ни на одной стороне, ни на другой не было.
Все тактические приемы были израсходованы. Исход боя предстояло решить мужеству, стойкости и отваге воинов — всех вместе и каждого по отдельности.
… Красный туман. Невыносимое, пылающее облако застилает глаза, от него нестерпимо жарко, болит голова… Болит все тело, каждый мускул, каждая жилка стонет от напряжения. И еще хочется пить, хочется хотя бы глотка чистой, холодной ключевой воды из колодезного сруба. Хочется чистого воздуха. Хочется спать. Хочется, в конце концов, просто опустить руки, чтобы вражеский удар прекратил это мучение!! Но воин бьется. Он стоит насмерть за свою Родную Земля, оставшуюся позади, которой еще не коснулись щупальца темноты, ползущей с Заката. Он мстит за разоренные поселения, сожженные дома, изнасилованных и убитых, за то, что на чьих-то губах больше никогда не появится улыбка.
С холма было хорошо видно, как сшиблись две конных лавины, как черные всадники остановили конницу Яросвета, как рать вампиров все дальше вклинивается в ряды ариев, разделяя их надвое… Много урона причинили врагам воины, стоявшие на холме. Не будь их метких луков, кто знает — сколько смертоносных мечей, ныне выпавших из безжалостных дланей, поразило бы их братьев внизу? Над плоской вершиной развевался алый стяг с левосторонним коловратом, а у основания древка складывали раненых.
Когда враги начали теснить ту часть ариев, которая была ближе к холму, окружая возвышенность единым кольцом, Ледар уже понял: спасение невозможно. Разве что другая половина войска, отрезанная от царя, сможет прорваться к нему.
Пересвет отразил еще один удар и откликнулся:
— На всех тут хватит!
Однако как бы храбро не сражались арии, ситуацию изменить они не могли, и оставалось надеяться лишь на левое крыло, откуда должен был последовать кавалерийский удар по войску Хейда.
Когда всадники Хейда сломали ровный строй и смешались с пехотой, боярин Яросвет подозвал двух молодых воинов и одному велел скакать к сигнальщикам, чтобы через малое время они трубили сигнал к атаке, а другому — предупредить всех военачальников конницы о близости боя. Вестовые помчались выполнять распоряжения, а сам воевода последний раз оглядел стройные ряды всадников в остроконечных шлемах, опустил забрало, положил руку на рукоять тяжелого кавалерийского меча…
Заревели трубы, и от их рева, казалось, дрогнула земля. Нет, конечно, это сотни копыт разом ударили по ней, и с грозным гулом смешался лязг обнажаемых клинков.
— За Русколань! — вырвался из горла Яросвета боевой клич Конной Гвардии арийских царей. А мгновение спустя о небо ударилась единая волна, веками потрясавшая недругов нашей Родины:
— УРА!
Всадники мчались, изготовив заостренные на конце клинки для таранного удара. Они слились со своими могучими конями, гордостью арийских богатырей. Такой конь предан своему хозяину, если тот обращается с ним хорошо, сам помогает ему в бою, рвет зубами и бьет копытами и грудью врагов, вынесет раненого из боя, а если упал витязь на землю, и не встать ему больше, то не покинет его верный друг, будет бродить над телом, щипать изредка травку… Говорят, что никогда богатырский конь не забудет своего первого хозяина, не признает другого, если не будет тот таким же храбрым защитником Родной Земли, как павший.
Приглядевшись к врагам, Яросвет неожиданно понял: ничего не получилось. Тяжелый конный удар, который мог бы решить исход битвы, придись он на неорганизованную вражескую толпу, пропадет зря. Хейд действительно был великим полководцем, умевшим предусмотреть любую неожиданность. Так и сейчас какая-то часть его, казалось — потерявшего всякое управление и связь, конного воинства неожиданно развернулась навстречу атакующим, образуя некое подобие плотной толпы — такой же, какой двигались всадники Яросвета. Теперь две лавины неслись друг другу навстречу, и исход схватки не мог предсказать никто.
Боярин одним из первых встретился с врагами. Его конь налетел на противника, а Яросвет, избежав неприятельского лезвия, острием своего меча попал врагу в грудь. Удара такой мощи не мог выдержать никто. Белый конь вместе со всадником упал, переломав ноги, и жалобно заржал. Воевода же успел дернуть поводья, поворачивая коня в сторону, и избежал столкновения с еще одним вампиром. Когда тот почти уже пронесся мимо, боярин резко развернулся, держа клинок в вытянутой руке, и лезвие пришлось точно на горло всадника. Голова вместе со шлемом отлетела прочь.
А вокруг уже кипела смертельная схватка. Конная Гвардия и мчащаяся навстречу конница Хейда встречали врагов таранным ударом, другие же всадники ариев зачастую наносили с налета рубящий удар, легко раскалывающий самые крепкие шлемы. Некоторые богатыри предпочитали в конном бою мечам булавы, молниеносно вышибая врагов из седел. И сами арии тоже гибли, конечно, но ощутимого перевеса ни на одной стороне, ни на другой не было.
Все тактические приемы были израсходованы. Исход боя предстояло решить мужеству, стойкости и отваге воинов — всех вместе и каждого по отдельности.
… Красный туман. Невыносимое, пылающее облако застилает глаза, от него нестерпимо жарко, болит голова… Болит все тело, каждый мускул, каждая жилка стонет от напряжения. И еще хочется пить, хочется хотя бы глотка чистой, холодной ключевой воды из колодезного сруба. Хочется чистого воздуха. Хочется спать. Хочется, в конце концов, просто опустить руки, чтобы вражеский удар прекратил это мучение!! Но воин бьется. Он стоит насмерть за свою Родную Земля, оставшуюся позади, которой еще не коснулись щупальца темноты, ползущей с Заката. Он мстит за разоренные поселения, сожженные дома, изнасилованных и убитых, за то, что на чьих-то губах больше никогда не появится улыбка.
С холма было хорошо видно, как сшиблись две конных лавины, как черные всадники остановили конницу Яросвета, как рать вампиров все дальше вклинивается в ряды ариев, разделяя их надвое… Много урона причинили врагам воины, стоявшие на холме. Не будь их метких луков, кто знает — сколько смертоносных мечей, ныне выпавших из безжалостных дланей, поразило бы их братьев внизу? Над плоской вершиной развевался алый стяг с левосторонним коловратом, а у основания древка складывали раненых.
Когда враги начали теснить ту часть ариев, которая была ближе к холму, окружая возвышенность единым кольцом, Ледар уже понял: спасение невозможно. Разве что другая половина войска, отрезанная от царя, сможет прорваться к нему.
Страница
50 из 57
50 из 57
