Школа выживания

— Что сейчас с остальными баррикадами? — спросил я, когда мы продолжили подниматься на второй этаж.

— После этой занялись той, которая на южной лестнице, — показал рукой Шин.

Так, запомню, где тут север-юг. Северная лестница, значит, та, которая под теплицей… Чёрт, на крыше же закат солнца было видно, а я тогда о сторонах света и не подумал. Главный вход, значит, на западе.

По дороге к южной лестнице как раз была учительская, где мы ещё недавно прятались от зомби. Прошло едва ли часа полтора, а сколько всего случилось… Ещё и ночь не закончилась.

Труп повесившегося учителя с измочаленной шеей остался на месте, и, как и положено нормальному трупу, не шевелился. А вот рядом со зловонной лужей видно было успевшую подсохнуть рвоту… У кого-то не выдержал желудок, как раньше у меня на крыше. Журнальчик с инструкцией уже забрали.

После горячки бега меня начинал бить озноб. Я уже готов был заорать «наконец-то!», когда дальше по коридору слышно стало голоса.

Из соседнего класса под табличкой 2C спиной вперёд вышла та розоволосая девушка в шапочке, Юки. За собой она вытаскивала парту, которую кто-то держал с другой стороны. Слабые совсем, парта одноместная, не тяжёлая… Эх, и я не сильнее, надо почаще напоминать себе об этом. И заняться какими-нибудь физическими упражнениями, особенно на выносливость.

Едва заметив нас, школьница, выглядевшая моложе своих лет, выпустила из рук парту, с грохотом упавшую на пол.

— Ребята! Я за вас так боялась! — бросившись к нам, она обняла Куруми и зажмурила глаза.

Я дёрнулся, когда упала парта — недавно в трёх метрах отсюда мы точно так же уронили дверь. Что было потом, я всё ещё отчётливо помню.

— Юки-сэмпай! — раздался возмущённый голос из-за двери. Несколькими секундами спустя, сдвинув парту, оттуда протиснулась Акина.

— Акина-тян, я рада, что у вас всё хорошо, — я слабо улыбнулся при виде девочки. — Все остальные у баррикады?

Она немного нервно посмотрела на меня.

— Да, э, Такаяма-сэмпай, — кажется, она меня побаивалась. Догадываюсь, почему.

Я отвёл взгляд. Переубеждать её в чём-либо не было сил.

— Пойдём, — устало бросил я. — Поможем строить баррикаду, и ещё нужно решить с Сакурой-сенсей, где мы будем спать.

Лучше в бункере, конечно. Но тогда стоит потратить время, чтобы ещё укрепить баррикаду на входе, да и окна, если получится, заложить чем-нибудь.

Не дожидаясь ответа товарищей, я пошёл вперёд, оставив за спиной растерянную Акину.

Сил на разговоры не осталось. Следующий час для меня прошёл в изматывающей работе по перетаскиванию парт. Вначале минут за двадцать мы закончили баррикаду на этой лестнице, потом взялись за северную. Потом, наконец, принялись укреплять вход третьим рядом парт помимо двух уже поставленных.

Из кухни никто ломиться не пробовал, зомби на первом этаже не появлялись. Зато пяток их, натужно хрипя, прямо сейчас пытались вдавить вовнутрь баррикаду, не в силах дотянуться, но пугая таскавших парты девушек.

— Может, выйдем и перебьём их? — напряжённо глядя на бесновавшуюся в двух метрах от нас нежить, спросила Эбисузава.

— Не стоит, Куруми, — я покачал головой. — Мы все устали и хотим спать, так что можем неудачно пропустить укус. Вдобавок… — я чуть помолчал. — Вдобавок мы всё равно не сможем убить всех зомби.

Девушка со злостью стиснула зубы.

— Ненавижу, — прошептала она так тихо, что я едва расслышал на фоне хрипов зомби. — Как же я их ненавижу…

Я не представлял, что можно на это ответить.

Ночевать решили всё-таки в бункере. Там обнаружилось несколько мелких комнат с двухэтажными койками. Внутри было холодно, удобства — никудышные, лучше уж было бы спать в верхних классах. Но всё-таки безопасность перевешивала такие проблемы, вдобавок мы занимали едва десятую часть жилых помещений бункера — да ещё нетронутыми остались склады.

Распотрошив шкафчики на входе в школу, мы обзавелись сменной одеждой. Я наконец-то добыл штаны, и, отправившись в душевую, собирался переодеться.

Пока Сакура-сенсей пошла за всё ещё остававшимися на крыше учениками, я смывал с себя накопившийся пот и кровь. Мыться пришлось в одной душевой с девушками, хорошо хоть, что были кабинки. А вот раздевалка… Бли-ин… Если бы не усталость, вряд ли я мог бы держать себя в руках и не пялиться всё время на соседок. А ведь придётся привыкать. И снова блин.

Зато смог, наконец, рассмотреть полностью доставшееся мне тело и впервые увидеть своё лицо. Что тут сказать? Великой красавицей Мидори не была. Не разбираюсь в японских стандартах красоты, но для меня лицо выглядело слишком худощавым, словно девушка изводила себя диетами. Худая, мышц, считай, тоже никаких… Только сиськи второго размера выделяются. Ксо, уж лучше бы их совсем не было — сегодня то и дело мешались, когда я держал лопату обеими руками.