Добавить в моё избранное
201 мин, 16 сек 11146
— и продолжил свои нехитрые развлечения.
Я же нервно закончил обыскивать кучу камней, в которую превратилось тело вахтерши, и не обнаружил практически ничего, кроме трех пистолетов и пачки сигарет со взрывателем. Аккуратно переложил все это себе в карманы и насвистывая «Stiffen Corpses» на мотив «Эй, ухнем!» стал задумчиво перебирать каменные внутренности в поисках чего-нибудь съедобного, кривым пиратским ножом.
Результаты не замедлили сказаться. Мною были обнаружены выработанные почки, я с удовольствием положил одну из них в рот, но тут же злобно выплюнул, ибо в них тоже были камни. Да, действительно женский алкоголизм не излечим. Ненавижу!
Снова плюнув, я сбил с ног очередного Студента спускавшегося по лестнице. Пора было менять позицию, ибо мы тут уже пошумели изрядно.
— За что ты его? — спросил удивленно Чукки, оглядываясь на сбитого плевком.
— За дело! Проклятое место, пошли отсюда. И вообще… Знаешь, Чукки, у меня дома столько хлама скопилось… — я не договорил, а Чукки с удивлением наблюдал как его Соратник сначала неожиданно замолчал, а потом прижался к стене, вынул пистолет и принялся дико вращать глазами.
Все объяснила длинная очередь, вздыбившая почти до потолка паркетный пол. У сбитого отравленным плевком недоучки были серьезные напарники. Пора было валить отсюда, а то слюны на всех не напасешься. Да и Капсула что-то в последнее время стала ядом наполняться медленно. Барахлит, зараза. Наверное, старею.
И мы пошли, вернее побежали, бросив в противника пару ручных гранат с длинными ручками.
Сворачивая за угол я отметил, что каменная кучка уже начала шевелиться, а значит, минут через десять Каменная Баба снова будет готова приступить к выполнению своих вахтерских обязанностей…
Двигались мы в подвал, к Лабораториям, что само по себе уже было безумством. Тем не менее, мы надеялись перехватить неуловимого Рэдмена там. Было очевидно, что для того, чтобы попасть в Институт он пользовался каким-то особым Проходом. Возможно даже задним. Не думаю, что каждый раз он задействовал Портал, а тот в Лабораториях был наверняка, хотя этого никто и не афишировал.
Перемещаться он умел с небывалой скоростью, подобно Красной Молнии возникая и исчезая порою в самых неожиданных местах. Об этом думать не хотелось. Пусть ему.
По пути мы вспоминали те древние времена, когда Хэнгмен еще не ходил по Розовой Стране со своим тяжелым топором, а маленький Джозеф вместе с Катрусей уже основали мой первый совместный проект под названием «Катрусин Кинозал». Я даже сказал, что все эти Кукольные Игры «были за гранью прекрасного», а после спросил: «а правда ли, что скоро в окрестностях Желтой Деревни построят полигон для ядерных испытаний». И испытывать оружие будут на заключенных?»
Чукки ответил, что все испытания будут проводиться исключительно на его соседях с Фермы. И тут разговор прервали какие-то гномы, которые тяжко кряхтя принялись швыряться небольшими яблоками.
— Не ходите коридорами, — сказал мрачный тип из стеклянного шкафа с яркой табличкой «Кабернович. Яблоня обыкновенная», он там стоял по пояс в спирте, опираясь на мощный древесный ствол и прижимал к груди, что было, не скрою весьма приятно, коробочку от нашего последнего диска «Mein Campf». В мохнатые уши были вставлены наушники, а глаза мечтательно закрыты. Думаю, он уже прослушал HANGMAN STREET N4 и теперь тащился под VERESK HONEY.
Чукки прицелился и сделал пару выстрелов из маузера, гномы в панике разбежались, перестав хулиганить, а Чукки дунул в ствол по годами сложившейся привычке и пробормотал цинично:
— Семья и школа… в рот…
Что он имел в виду, понять было совершенно невозможно.
— Не ходите огородами, — снова предупредил Кабернович, прячась за яблоней.
Мы толкнули оббитую железом дверь. Она, как ни странно, открылась. Оттуда с резким неприятным свистом вырвался кто-то одетый во все красное, взмахнул двумя самоквитскими саблями, мы едва успели увернуться, прыгнул, перекувыркнулся в воздухе и устремился по Черной Лестнице вверх, отчетливо крикнув:
— Убейте их!
Их — это нас. Теперь приходилось решать дилемму, гнаться за этим красным, или отстреливаться от тех, кто напирал из подвала. А там тоже было на кого посмотреть.
Мы переглянулись и оставив Лаборантам немалую часть имевшегося на нас металлолома, помчались по лестнице. Те, кто в подвале были нам совсем не нужны, а вот мы им похоже… Ну, вы поняли.
Бежали быстро, прикрывая друг друга коротким очередями из трофейных «шмайсеров». Не очень люблю эту старую, заполнившую все миры, где пользуются стрелковым оружием модель, но к счастью сегодня автоматы не давали осечек. На бегу Чукки спросил:
— Это он?
— Не знаю, догоним, посмотрим.
На будущее учтите, если в бар заходит мужчина в белом костюме с иголочки, в белой же шляпе и даже в белых сапогах со шпорами, то это совсем не обязательно будет Белый Ковбой.
Я же нервно закончил обыскивать кучу камней, в которую превратилось тело вахтерши, и не обнаружил практически ничего, кроме трех пистолетов и пачки сигарет со взрывателем. Аккуратно переложил все это себе в карманы и насвистывая «Stiffen Corpses» на мотив «Эй, ухнем!» стал задумчиво перебирать каменные внутренности в поисках чего-нибудь съедобного, кривым пиратским ножом.
Результаты не замедлили сказаться. Мною были обнаружены выработанные почки, я с удовольствием положил одну из них в рот, но тут же злобно выплюнул, ибо в них тоже были камни. Да, действительно женский алкоголизм не излечим. Ненавижу!
Снова плюнув, я сбил с ног очередного Студента спускавшегося по лестнице. Пора было менять позицию, ибо мы тут уже пошумели изрядно.
— За что ты его? — спросил удивленно Чукки, оглядываясь на сбитого плевком.
— За дело! Проклятое место, пошли отсюда. И вообще… Знаешь, Чукки, у меня дома столько хлама скопилось… — я не договорил, а Чукки с удивлением наблюдал как его Соратник сначала неожиданно замолчал, а потом прижался к стене, вынул пистолет и принялся дико вращать глазами.
Все объяснила длинная очередь, вздыбившая почти до потолка паркетный пол. У сбитого отравленным плевком недоучки были серьезные напарники. Пора было валить отсюда, а то слюны на всех не напасешься. Да и Капсула что-то в последнее время стала ядом наполняться медленно. Барахлит, зараза. Наверное, старею.
И мы пошли, вернее побежали, бросив в противника пару ручных гранат с длинными ручками.
Сворачивая за угол я отметил, что каменная кучка уже начала шевелиться, а значит, минут через десять Каменная Баба снова будет готова приступить к выполнению своих вахтерских обязанностей…
Двигались мы в подвал, к Лабораториям, что само по себе уже было безумством. Тем не менее, мы надеялись перехватить неуловимого Рэдмена там. Было очевидно, что для того, чтобы попасть в Институт он пользовался каким-то особым Проходом. Возможно даже задним. Не думаю, что каждый раз он задействовал Портал, а тот в Лабораториях был наверняка, хотя этого никто и не афишировал.
Перемещаться он умел с небывалой скоростью, подобно Красной Молнии возникая и исчезая порою в самых неожиданных местах. Об этом думать не хотелось. Пусть ему.
По пути мы вспоминали те древние времена, когда Хэнгмен еще не ходил по Розовой Стране со своим тяжелым топором, а маленький Джозеф вместе с Катрусей уже основали мой первый совместный проект под названием «Катрусин Кинозал». Я даже сказал, что все эти Кукольные Игры «были за гранью прекрасного», а после спросил: «а правда ли, что скоро в окрестностях Желтой Деревни построят полигон для ядерных испытаний». И испытывать оружие будут на заключенных?»
Чукки ответил, что все испытания будут проводиться исключительно на его соседях с Фермы. И тут разговор прервали какие-то гномы, которые тяжко кряхтя принялись швыряться небольшими яблоками.
— Не ходите коридорами, — сказал мрачный тип из стеклянного шкафа с яркой табличкой «Кабернович. Яблоня обыкновенная», он там стоял по пояс в спирте, опираясь на мощный древесный ствол и прижимал к груди, что было, не скрою весьма приятно, коробочку от нашего последнего диска «Mein Campf». В мохнатые уши были вставлены наушники, а глаза мечтательно закрыты. Думаю, он уже прослушал HANGMAN STREET N4 и теперь тащился под VERESK HONEY.
Чукки прицелился и сделал пару выстрелов из маузера, гномы в панике разбежались, перестав хулиганить, а Чукки дунул в ствол по годами сложившейся привычке и пробормотал цинично:
— Семья и школа… в рот…
Что он имел в виду, понять было совершенно невозможно.
— Не ходите огородами, — снова предупредил Кабернович, прячась за яблоней.
Мы толкнули оббитую железом дверь. Она, как ни странно, открылась. Оттуда с резким неприятным свистом вырвался кто-то одетый во все красное, взмахнул двумя самоквитскими саблями, мы едва успели увернуться, прыгнул, перекувыркнулся в воздухе и устремился по Черной Лестнице вверх, отчетливо крикнув:
— Убейте их!
Их — это нас. Теперь приходилось решать дилемму, гнаться за этим красным, или отстреливаться от тех, кто напирал из подвала. А там тоже было на кого посмотреть.
Мы переглянулись и оставив Лаборантам немалую часть имевшегося на нас металлолома, помчались по лестнице. Те, кто в подвале были нам совсем не нужны, а вот мы им похоже… Ну, вы поняли.
Бежали быстро, прикрывая друг друга коротким очередями из трофейных «шмайсеров». Не очень люблю эту старую, заполнившую все миры, где пользуются стрелковым оружием модель, но к счастью сегодня автоматы не давали осечек. На бегу Чукки спросил:
— Это он?
— Не знаю, догоним, посмотрим.
На будущее учтите, если в бар заходит мужчина в белом костюме с иголочки, в белой же шляпе и даже в белых сапогах со шпорами, то это совсем не обязательно будет Белый Ковбой.
Страница
38 из 58
38 из 58
