Сила воли

Вскоре впереди забрезжил свет станции.

Он поднялся по небольшой лестнице, ведущей на платформу, и миновал открытую калитку. В свое время она преграждала проход для особо любопытных пользователей метрополитена. Александр прошел в первую арку и уже направился к себе, когда сзади послышался голос дежурного с поста связи.

— Александр Андреевич? Очень хорошо, что вы вернулись. Вас искал Лев Дмитриевич.

— Хорошо, я зайду к нему.

Он направился к люку в подплатформенные помещения. Лотки торгового ряда были сегодня пусты, торговля не велась. Людей на перроне тоже было мало. Картина резко отличалась от виденной им ранее. В подплатформенные помещения вел узенький люк. Спустившись по лестнице, Александр оказался в не менее узком коридоре шириной в полтора метра и высотой в два. Окрашенные старой темно-желтой краской стены вкупе с тусклым освещением угнетали. Он дошел до середины коридора и постучался в неприметную дверь.

— Одну секундочку, — раздался приглушенный голос. Ему открыл дверь невысокого роста, весь седой, пожилой мужчина. — Александр Андреевич, живой! Наконец-то, проходите.

— Живой Лев Дмитриевич.

В небольшой комнате помимо него сидел Геннадий Федорович.

— Здравствуйте Александр! — крепко пожал его руку завхоз.

— Извините, не смог зайти к вам, по техническим причинам, так сказать, — перевел в шутку свое состояние Александр.

— Ну, ничего, сейчас и поговорим и выпьем чайку, — Хлопоча у самодельной электроплиты, произнес Лев Дмитриевич. — Вы присаживайтесь.

Он присел на табуретку, за небольшой столик. Взор его устремился на прикрепленную к стене карту метрополитена, какие раньше были установлены в рекламоносителях на каждой станции. От самых грандиозных, по мнению Льва Дмитриевича, отходили сноски, в конце которых крепились фотографии. Поодаль висели пожелтевшие от времени фотоснимки городов, его родных и близких. В молодости он увлекался фотографией. Теперь это увлечение помогало ему в трудную минуту. Вот уже тридцать лет он работал начальником станции. И был одним из немногих, кто представлял власть в те тяжелые и далекие дни. С тех пор многое изменилось, а Лев Дмитриевич все так и остается начальником станции, помогает людям наладить жизнь. Как ни странно, но за двадцать лет он так ни разу и не пересек черту гермозатвора. Будто боялся увидеть, каким стал мир и разрушить воспоминания о том, каким прекрасным он был раньше. На одном из снимков Александр увидел звездное небо. Звезды. Как же давно он не видел чистого, звездного неба. Да и не увидит, наверное, уже никогда. Никто не рискнет подняться на поверхность ночью.

— Однако, досталось вам Александр Андреевич, — присаживаясь за стол, произнес Лев Дмитриевич.

— Да, попал под раздачу.

— Живы и хорошо, а раны затянуться, — добавил Геннадий Федорович.

— У вас ко мне какой-то разговор?

— Какой вы не терпеливый, молодой человек, — Лев Дмитриевич всегда называл его так, — впрочем, да, вы правы. Давайте сначала о делах, а потом и посидим себе в удовольствие. Отхлебнув чаю, он ненадолго задумался.

— Собственно, пока вы были в лазарете, звонил по внутренней связи Ваш непосредственный начальник из города. Просил передать вам, чтобы вы были готовы выдвинуться с отрядом к библиотеке. Там у них что-то стряслось. Велел быть в восемь ноль, ноль в ротонде в полной готовности, как говориться.

— Что стряслось?

— Вы ведь знаете, нас не ставят в известность о делах, которые совершают Ликвидаторы. Сказал лишь, что завтра крайний срок, когда должен вернуться академик Павлюков с его отрядом.

— Они до сих пор не вернулись? — удивился Александр, это было странно. Обычно отряды так долго не задерживались, если это, конечно, не был специальный рейд.

— Да представляете уже третий день, — продолжил Геннадий Федорович.

— А почему не пошлют отряд Сохатого? Это кажется по их части.

— Не знаю Александр Андреевич. Как я уже вам говорил, Анклав не посвящает нас в такого рода дела.

— Что же, надеюсь, они живы.

— Да, терять в нынешнее время такого человека, как академик Павлюков нам нельзя. Да и любого другого тоже, — быстро поправил себя Лев Дмитриевич. Повисла пауза.

— Может быть в преферанс? — бодро проговорил Геннадий Федорович, доставая колоду.

— А что, хорошая идея! Александр Андреевич, вы с нами?

— Да, думаю можно, — улыбнулся он. Что бы там нибыло с Желтым отрядом. Это придется выяснить ему и его людям. Ждать оставалось не долго.

Он проснулся за час до назначенного срока. На то чтобы выспаться, у него было достаточно времени. Да и сидел он вчера не долго, силы стали его стремительно покидать и Лев Дмитриевич с Геннадием Федоровичем настояли на том, чтобы он шел отдыхать. Голова слегка гудела. Он принял горсть прописанных Ириной Сергеевной лекарств и, позавтракав, стал тщательно готовиться к выходу.