Тайна особняка Темпер. Любимая душа

На мой вопрос, а что получат друзья Дмитрия Фёдоровича, если я выполню условия завещания, и дом перейдет в мою собственность, поверенный ответил, что они получат его долю акций в их совместном бизнесе.

— А если они не проживут полгода в этом особняке? — тихо спросила я.

— Тогда эти акции, что составляют контрольный пакет акций, перейдут к тебе, — вежливо и с улыбкой ответил Ярл.

— Мне надо решить прямо сейчас? — задала я последний вопрос мистеру Смиту.

— Можете ответить завтра утром, — мягко ответил старичок. — Но это крайний срок. Сегодня можете с друзьями и мистером Ярлом и мистером Айджем осмотреть собственно ваш особняк.

— Спасибо, — рассеяно ответила я, поднимаясь.

Вышла из церкви, словно обухом по голове пришибленная. Друзья что-то спрашивали, Алла с беспокойством вглядывалась в мои серые глаза, а я никого и ничего не слышала.

Липкий страх сковал все тело в предчувствии беды, которая неумолимо приближалась ко мне семимильными шагами. Что-то не так было с этим особняком, раз мой родственничек поставил такие строгие условия завещания.

Надо было вообще сюда не ехать и тогда бы не пришлось принимать нежеланное наследство и жить полгода с незнакомыми, да и что скрывать пугающими мужчинами в огромном доме. Ладно, хоть друзья могли проживать там со мной. Только вот в чем беда. У Аллы работа, которую она при всем желании бросить не сможет, так как на ее место полно желающих и обратно ее никто не возьмет. А с Егором и Данилом даже говорить об этом не хочу. Хуже чем проживать в одном доме с двумя незнакомыми мужчинами, это жить с четырьмя.

Что же мне делать? Ведь и ежу понятно, что денег у бедной сироты кот наплакал. И даже взять ссуду не могу, ни один банк не даст.

За всеми этими мыслями я не заметила, как ушла от друзей достаточно далеко и стояла сейчас на пронизывающем ветру под уже проливным дождем, обнимая тонкий ствол золотисто-багряного клена.

По щекам бегут горячие слёзы безысходности.

— Ты заболеть хочешь? — раздался позади меня злой голос Ярла, который неслышно подошел ко мне и накинул на плечи свою кожаную куртку.

— Нет, — укутываясь в ее тепло, ответила я. — Я не знаю, что мне делать.

— Неужели мы такие страшные? — приобнимая за плечи, спросил парень, ведя меня к шедшим мне навстречу друзьям. — Так страшно жить с нами? Ну, друзей с собой возьми, там комнат на всех хватит.

— Они не смогут, — сипло сказала я, видимо действительно заболела, — а одна я не смогу. И денег, чтобы выплатить долг, нет.

— Почему не смогут? — удивился парень.

— У Аллы работа, она у нас фотомодель. — А парни…

Договорить не дали подбежавшие друзья.

— С тобой все хорошо? — накрывая меня зонтом, спросила подруга. — Ну, чего ты расстроилась и убежала?

Я лишь всхлипнула.

— Он тебя обидел? — подбоченился Егор, а Данил просто кивнул.

— Нет, никто меня не обижал. — Вытирая слезы, ответила я. И чтобы не отвечать на вопросы, посыпавшиеся, словно горох из миски, от друзей, попросила. — Пойдемте в гостиницу, а то замерзла.

И дальше мы быстрым шагом шли молча обратно.

Егор и Айдж предложили меня донести, но я категорично отказалась.

Так как дождь все усиливался и уже с силой барабанил по упругому куполу зонта, мы поспешили вернуться в уютное тепло гостиницы. Дорогу размыло, и мы постоянно поскальзывались. Не выдержав, Алла собралась снять свои сапожки на шпильке, но Ярл молча подхватил ее на руки и стремительно пошел вперед. На бег он благоразумно не переходил, так как и его ботинки скользили по грязи.

До гостиницы мы добрались быстро. Я, сказав, что сильно продрогла, поднялась наверх вместе с подругой в свою комнату. На самом деле меня трясло не столько от холода, сколько от страха, который липкими щупальцами проникал в мою душу.

Алла ушла принять душ и переодеться к себе в комнату, сказав, что скоро вернется, и мы все обсудим.

Через двадцать минут, она уже сидела в моем номере и звонила вниз, чтобы заказать обед. Я сидела в горячей воде и не могла согреться. Мысли текли медленно, словно густой мед, в душе была гулкая пустота.

— У тебя все в порядке? — постучав в дверь, взволновано спросила подруга.

— Да, — словно очнувшись ото сна, ответила я, — сейчас выхожу.

Завернувшись в мягкий белый халат, я вышла из ванной. На небольшом журнальном столике у окна стояли пара тарелок, накрытых алюминиевым куполом, тарелка с маленькими булочками и отдельно, на передвижном столике стоял чайничек, накрытый вязанным ярким чехольчиком, пару чашечек с блюдцами и целая вазочка воздушных пирожных.

— Садись, поедим, чтобы согреться. — Требовательно сказала подруга и подтолкнула меня к одному из мягких кресел, что стояли у столика.

Кушали мы в полном молчании.