Тайна особняка Темпер. Любимая душа

Пока шла, непроизвольно ежилась от ледяных мурашек, пробегающих по всему телу, от невидимого, холодного, изучающего взгляда; словно из окон забытого дома за мной наблюдало древнее могущественное существо.

Подойдя к стеклянным дверям парадного входа, остановилась на мгновение, пытаясь совладать с паникой, что опять начала подниматься при приближении к каменной, потрескавшейся от времени лестнице перед крыльцом.

Я протянула руку к резной ручке, пытаясь открыть витражные двери и с удивлением и волнением, повернув ручку, толкнула дверь. Она с противным скрипом медленно открылась, как в фильме ужасов.

Глубоко вздохнув, закашлялась. От темного проема веяло сыростью, пылью и ветхостью. И вот моя нога нерешительно делает шаг вперед, и я на миг задыхаюсь от накативших воспоминаний ужаса, боли, холода, смерти.

И вот я уже молюсь, чтобы этот сон сейчас и закончился, и чтобы я как всегда проснулась в кровати в безопасной реальности. Но никто не слышит моих молитв.

Темнота холла вдруг вспыхивает тысячами огней, от света которых в страхе бегут пауки в темные, укромные места, прячутся в свои норки серые мышки. Я жмурюсь от резкого перехода из полумрака в яркий свет, протираю в спешке глаза, заслезившиеся от небольшой боли и с опаской рассматриваю помещение.

Полукруглая прихожая упирается в беломраморную с серыми прожилками лестницу, потрескавшуюся от времени и множества ног, когда-то ходивших по ним. Открытая галерея взирает на меня глазами с потемневших старинных портретов, бывших хозяев особняка, а в самом углу с левой стороны, куда не достает свет от свечей, притаилась чья-то тень. Возможно это призрак бывшего хозяина, а может быть, это то существо, которого я настоящая и я, из прошлого, боимся даже больше этого старого обветшавшего здания и загадочного тумана.

Но вот темная фигура делает шаг вперед, прижимаясь к перилам галереи, и я вижу сначала пепельные мужские руки обтянутые светло-серой рубашкой с золотыми запонками, узкую грудь, неширокие плечи, узкий подбородок пепельного цвета с темной ямочкой и …

Я опять просыпаюсь с диким сердцебиением, волосами, прилипшими влажными прядками ко лбу, и с открытым в беззвучном крике ртом. Мокрые простыни сбились в кучу у ног, а пижамная рубашка противно липла к спине.

Боже, когда же прекратятся эти кошмары? Хотя они и стали меняться, или правильно будет сказать, продолжаться, но облегчения от этого я не испытывала. Скорее всего, страх и ощущение грядущей беды.

За окном еще царила ночь, укрывая осеннюю землю черным бархатным покрывалом. Звезд не было видно, скорее всего, небо опять хмурилось. А желания снова спать у меня не было. Я снова и снова искала варианты выхода из ситуации. Мне не хотелось даже с подругой идти туда и жить там полгода. Интуиция, которая проснулась у меня только сейчас, просто кричала об опасности, словно все мои кошмары вот-вот должны воплотиться в жизнь.

Встав с кровати, я прошла в ванную, приняла душ, смывая с себя пот и липкий страх, перестелила простыни, благо в комоде, что стоял в углу, было пару штук запасных, и опять легла в кровать.

К моему удивлению, уснула я сразу, как только голова коснулась подушки, и больше в этот остаток ночи не видела никаких снов.

Проснулась я от громких ударов в дверь.

— Что горим? — громко спросила я, не открывая глаз.

Стук прекратился, и с той стороны двери недоуменно прозвучало:

— Нет, вроде.

— Тогда чего стучим, как при пожаре? — зевая, продолжила допрос я.

— Так за окном уже день, вставай, давай и пошли обедать, а то бедный мистер Смит с утра тебя с ответом ждет. — Проворчал, судя по голосу, Ярл и пошел вниз.

Я подскочила на кровати, как ужаленная. А ведь и правда, нехорошо получилось. Обещала ответить утром, а сама сплю до обеда.

Быстро приведя себя в порядок, я бегом спустилась в общую гостиную, где, по словам встретившегося мне на пути Данила, меня все ждали, даже Алла.

Меня действительно ждали. Когда я вошла такую же, как и столовая, светлую гостиную, на небольших диванчиках вокруг прямоугольного деревянного невысокого стола сидела оба норвежца, между ними мистер Смит с чашкой горячего чая, от которой до сих пор поднимался парок и, на диванчике напротив них, Алла с Егором.

— А, мисс Селена? — поднимаясь с дивана, хором поприветствовала меня норвежцы.

Я, смутившись, кивнула и села между Аллой и Егором.

— Простите меня, мистер Смит, — краснея, обратилась я к поверенному, — всю ночь снились кошмары, вот и проспала.

Норвежцы странно переглянулись между собой.

— Ничего страшного, — отставляя чашку с блюдцем на стол, накрытый разнообразными печёнками и конфетами, ответил поверенный. — Вы подумали?

Я посмотрела на подругу, которая видимо догадалась о моих сомнениях и сейчас смотрела на меня с надеждой.