Добавить в моё избранное
205 мин, 28 сек 2043
Она была красива, даже сейчас состоящая из серой пыли.
Я попыталась поговорить с ней, надеясь на ее разумность. Но в ответ на мое приветствие серая дама жутко расхохоталась.
А потом резко замолкнув, с диким криком полетела на меня согнув пальцы на обеих руках, словно хотела схватиться за шею и задушить.
Я испуганно вскрикнула и, уклонившись от приближающихся скрученных пальцев призрака, опять побежала к парадному входу, молясь, чтобы дверь на этот раз открылась.
На этот раз мне улыбнулась удача или, наоборот, невезение. Просто широко открытые двери парадного входа гостеприимно кем-то распахнутые, с громким грохотом захлопнулись, стоило только мне приблизиться к ним на расстоянии двух шагов. Я с силой начала дергать ручку, пытаясь открыть дверь, но чья-то ледяная ладонь, сомкнувшаяся на моем плече, заставила прекратить эти бесплодные попытки.
Резко развернувшись, я увидела перед своим лицом жуткую улыбку серой дамы. Непроизвольно дернув головой назад, пытаясь тем самым увеличить между нами расстояние, я сильно стукнулась головой о дверь и потеряла сознание под ужасный раскатистый смех приведения.
В себя я пришла через две недели после той злополучной аварии.
Но странно было даже не это. А то, что меня нашли в перевернутом экипаже, где меня оставила мама, верхом на лошади отправившаяся за помощью.
По словам моей родительницы она не смогла меня вытащить из покорёженной повозки и поэтому развязав одну из лошадей поехала домой за помощью. Когда она приехала за мной с отцом и конюхом с его помощником, я находилась все еще в экипаже.
После того как меня привезли домой, у меня началась горячечная лихорадка. Целую неделю я металась в бреду, не приходя в себя. Доктора, которые осматривали меня, говорили родителям, что я уже не жилец. Никто не знал что со мной происходит, из-за чего возникло такое состояние и как его вылечить. Но возможно из-за недостатка знаний с их стороны, а скорее всего им на зло, я выжила.
Просто в один дождливый день жар спал, и я жутко голодная открыла глаза.
Мама и даже папа тогда долго плакали, обнимая и целуя смущенную меня. А я никак не могла понять, что со мной было. Ведь все, что я пережила после крушения нашего экипажа, я считала реальным. А оказывается это мне привиделось в бреду.
Но по какой-то причине я не могла в это поверить. Ведь извозчик действительно оказался мертв, задавленный тяжестью повозки. И я до сих пор чувствовала ледяное прикосновения призрачных пальцев к моему плечу, отчего постоянно его потирала, пытаясь тем самым стереть это ощущение.
Мне прописали постельный режим еще на неделю, поэтому самостоятельно проверить свои сомнения я не могла. Да и подозреваю, что родители, отходившие от меня только для того, чтобы принять ванну, переодеться и поспать, позволили бы мне сбежать из-под присмотра и проверить свои подозрения.
Поэтому в тот редкий момент, когда батюшки не было дома, а мама принимала ванну, я попросила свою новую горничную Дору, которая была моей ровесницей и за последние два месяца стала мне подругой, чтобы она позвала помощника конюха Генри.
Парень пришел через пару минут. Весь запыхавшийся, с ярким румянцем на щеках и решительным блеском в глазах. Он был старше меня на пару лет. Высокий, мосластый, с рыжими непослушными кудрями и многочисленными веснушками по всему лицу Генри, казалось, был готов на все.
Тогда я не понимала решительного блеска в карих теплых глазах, смущенной улыбки, пристальных взглядов из-под косой челки, но со временем поняла, что он испытывал ко мне отнюдь не дружеские чувства. Но тогда я даже не задумывалась об этом, считая его хорошим другом.
Мою сбивчивую просьбу он выслушал молча, лишь при упоминании особняка его медные брови сошлись на переносице, образуя галочку. Но он не стал отказываться, ответил, что пойдет в особняк завтра после завтрака, а вечером после ужина, зайдет и расскажет о результате своего похода.
Я поблагодарила его от всей души, предупредив, чтобы он был осторожным и по возможности не входил в странный дом.
Он как-то странно посмотрел на меня и, хмыкнув, вышел из комнаты.
Следующим вечером, когда я уже была уверена, что Генри не придет и готовилась ко сну, в дверь тихо поскреблись. Сначала мы с Дорой подумали, что это ветер веткой скребет по окну, но звук повторился, а потом прозвучал негромкий стук.
— Войдите, — тихо разрешила я, поправляя одеяло повыше. Дора пошла к двери, посмотреть кто же пришел.
Генри с поцарапанным лицом тихо проскользнул в чуть приоткрывшуюся дверь и рассказал о том, что мои подозрения не беспочвенны.
Когда он верхом приехал к особняку Темпер и подошел к дверям заднего двора, то ему показалось, что там кто-то есть. Дверь оказалась не запертой, и он вошел. На полу были четко видны небольшие следы от женских грязных сапог или туфелек.
Я попыталась поговорить с ней, надеясь на ее разумность. Но в ответ на мое приветствие серая дама жутко расхохоталась.
А потом резко замолкнув, с диким криком полетела на меня согнув пальцы на обеих руках, словно хотела схватиться за шею и задушить.
Я испуганно вскрикнула и, уклонившись от приближающихся скрученных пальцев призрака, опять побежала к парадному входу, молясь, чтобы дверь на этот раз открылась.
На этот раз мне улыбнулась удача или, наоборот, невезение. Просто широко открытые двери парадного входа гостеприимно кем-то распахнутые, с громким грохотом захлопнулись, стоило только мне приблизиться к ним на расстоянии двух шагов. Я с силой начала дергать ручку, пытаясь открыть дверь, но чья-то ледяная ладонь, сомкнувшаяся на моем плече, заставила прекратить эти бесплодные попытки.
Резко развернувшись, я увидела перед своим лицом жуткую улыбку серой дамы. Непроизвольно дернув головой назад, пытаясь тем самым увеличить между нами расстояние, я сильно стукнулась головой о дверь и потеряла сознание под ужасный раскатистый смех приведения.
В себя я пришла через две недели после той злополучной аварии.
Но странно было даже не это. А то, что меня нашли в перевернутом экипаже, где меня оставила мама, верхом на лошади отправившаяся за помощью.
По словам моей родительницы она не смогла меня вытащить из покорёженной повозки и поэтому развязав одну из лошадей поехала домой за помощью. Когда она приехала за мной с отцом и конюхом с его помощником, я находилась все еще в экипаже.
После того как меня привезли домой, у меня началась горячечная лихорадка. Целую неделю я металась в бреду, не приходя в себя. Доктора, которые осматривали меня, говорили родителям, что я уже не жилец. Никто не знал что со мной происходит, из-за чего возникло такое состояние и как его вылечить. Но возможно из-за недостатка знаний с их стороны, а скорее всего им на зло, я выжила.
Просто в один дождливый день жар спал, и я жутко голодная открыла глаза.
Мама и даже папа тогда долго плакали, обнимая и целуя смущенную меня. А я никак не могла понять, что со мной было. Ведь все, что я пережила после крушения нашего экипажа, я считала реальным. А оказывается это мне привиделось в бреду.
Но по какой-то причине я не могла в это поверить. Ведь извозчик действительно оказался мертв, задавленный тяжестью повозки. И я до сих пор чувствовала ледяное прикосновения призрачных пальцев к моему плечу, отчего постоянно его потирала, пытаясь тем самым стереть это ощущение.
Мне прописали постельный режим еще на неделю, поэтому самостоятельно проверить свои сомнения я не могла. Да и подозреваю, что родители, отходившие от меня только для того, чтобы принять ванну, переодеться и поспать, позволили бы мне сбежать из-под присмотра и проверить свои подозрения.
Поэтому в тот редкий момент, когда батюшки не было дома, а мама принимала ванну, я попросила свою новую горничную Дору, которая была моей ровесницей и за последние два месяца стала мне подругой, чтобы она позвала помощника конюха Генри.
Парень пришел через пару минут. Весь запыхавшийся, с ярким румянцем на щеках и решительным блеском в глазах. Он был старше меня на пару лет. Высокий, мосластый, с рыжими непослушными кудрями и многочисленными веснушками по всему лицу Генри, казалось, был готов на все.
Тогда я не понимала решительного блеска в карих теплых глазах, смущенной улыбки, пристальных взглядов из-под косой челки, но со временем поняла, что он испытывал ко мне отнюдь не дружеские чувства. Но тогда я даже не задумывалась об этом, считая его хорошим другом.
Мою сбивчивую просьбу он выслушал молча, лишь при упоминании особняка его медные брови сошлись на переносице, образуя галочку. Но он не стал отказываться, ответил, что пойдет в особняк завтра после завтрака, а вечером после ужина, зайдет и расскажет о результате своего похода.
Я поблагодарила его от всей души, предупредив, чтобы он был осторожным и по возможности не входил в странный дом.
Он как-то странно посмотрел на меня и, хмыкнув, вышел из комнаты.
Следующим вечером, когда я уже была уверена, что Генри не придет и готовилась ко сну, в дверь тихо поскреблись. Сначала мы с Дорой подумали, что это ветер веткой скребет по окну, но звук повторился, а потом прозвучал негромкий стук.
— Войдите, — тихо разрешила я, поправляя одеяло повыше. Дора пошла к двери, посмотреть кто же пришел.
Генри с поцарапанным лицом тихо проскользнул в чуть приоткрывшуюся дверь и рассказал о том, что мои подозрения не беспочвенны.
Когда он верхом приехал к особняку Темпер и подошел к дверям заднего двора, то ему показалось, что там кто-то есть. Дверь оказалась не запертой, и он вошел. На полу были четко видны небольшие следы от женских грязных сапог или туфелек.
Страница
42 из 59
42 из 59
