Добавить в моё избранное
194 мин, 39 сек 18826
Скорее всего, бывший хозяин купил его у продавцов мяса.
— Красивый.
— А?
Я подняла голову и взглянула на Андрея. Он сидел рядом и как-то странно смотрел на меня, будто о чём-то подозревал или знал то, о чём я даже не догадывалась.
— Да так. Интересуюсь, откуда ты достала эту тварь божью.
— С работы. Конфисковала у хозяина, который жестоко с ним обращался. А что? Думаешь, мама будет против?
Андрей выразительно молчал: брови сдвинулись к переносице, на лбу появились полоски морщинок. Будучи мальчишкой он принимал такой недовольный вид, когда приходилось прикрывать меня перед родителями, не зная причины. Ох и научился он тогда врать! С тех самых пор в такие моменты совесть как по команде начинала бить в набат, но сейчас мне повезло — она крепко спала. Я бы тоже с удовольствием последовала её примеру.
Продолжать сидеть больше сил не было. Подняв подушку, я немного скатилась вниз, принимая полулежачее положение.
— Что?
Мой вопрос повис в воздухе и тоже как назло без ответа. Похоже окружающие сговорились и решили наглым образом игнорировать меня. Оставалось лишь надеяться, что в комнату не ворвутся очередные коллеги по цеху, ради совершения очередного ритуала, а родной дядюшка не пожелает меня убить.
Я попыталась воскресить в голове события вчерашнего вечера, но они оказались тягучими и мутными, вдобавок постоянно путались между собой. Что-то вообще казалось нереальным и, возможно, придуманным. В колодец, по крайней мере, точно никто не прыгал. Голова от этих действий разболелась моментально.
Тёплый комок шерсти начал ускользать из рук. Все возражения по этому поводу сложились в одно протяжное: «у-у-у».
— Отдыхай, — голос Андрея звучал издалека. — Я ещё посижу.
Пробуждение оказалось сродни пытки: жуткая слабость во всём теле, трясущиеся конечности, мутная голова и жуткое чувство голода. Зато выспалась я на год вперёд.
В комнате всё ещё было темно, а главное тихо. Аккуратно, чтобы не упасть, я выбралась из постели и, завернувшись в плед, доползла до окна. На улице стояла кромешная темень, свет в окнах горел кое-где. Из подъезда дома напротив вынырнул мужчина и направился к машине, включились фары. Значит, сейчас где-то около половины шестого утра. Обычно мы вместе выдвигались на работу, когда появлялись особо ранние клиенты, которым было очень «надо».
Несмотря на раннее время суток, Андрей уже сновал по кухне, рассекая в отцовских тапках. Очередная привычка из детства.
— Ты как?
Голос у него был сонный, на голове воронье гнездо и разные по цвету носки: черный и тёмно-серый.
— Меня как будто убили, а потом воскресили. И так несколько раз.
Я устроилась с ногами на диванчике в углу, завернувшись в одеяло.
— Не мудрено. Три дня провалялась с температурой под сорок и хочешь сразу скакать. Не девочка уже! Скажи спасибо, что воспаление лёгких не заработала.
— Не нуди, дай лучше что-нибудь поесть.
Мозг слегка подбуксовывал, не успевая обрабатывать поступающую информацию. Единственное, что я понимала точно — проболела я свои законные и честно заработанные выходные. Больничный мне явно никто не оформлял, да и Валериан Вениаминович, как истинный военный, такое понятие не принимал. Боец должен был приходить в себя за полдня до заступления в наряд. Вот уж что значит — не повезло по-крупному.
Андрей любезно поставил передо мной стакан с какой-то мутной тёмно-коричневой жидкостью. На чай это похоже не было, на сок уж тем более. Запах у пойла тоже был специфический и отдавал сеном.
— Это что?
Пить без вразумительных объяснений оказалось страшновато.
— Травка от температуры. Милый дедушка с твоей работы любезно привёз. Не знаю, помогает она или нет, но в наказание — пей. Будешь знать, как являться домой за полночь по морозу в одном расстёгнутом пальто, да ещё и без предупреждения. Так что давай, залпом.
Андрей навис надо мной как коршун, сложив руки на груди, и возвращаться к плите явно не собирался.
— У тебя там, кажется, что-то горит, — не помогло. — Не знала, что наша церковь начала использовать пытки и принуждение.
На вкус жидкость оказалась ещё мерзостнее. Никогда в своей жизни не жевала лопух, но складывалось ощущение, что варево было именно из него. Причём, сначала бедную траву зажарили до состояния угля, и только затем растолкли в порошок.
— Доволен?
— Вполне, — Андрей забрал у меня злосчастный стакан и, поставив его в мойку, вернулся к приготовлению завтрака. — Саш, ты не хочешь мне ничего рассказать?
— Не-а…
— Точно?
— Смотря о чём ты хочешь поговорить.
В комнате возникло лёгкое напряжение — ещё ничего не искрило и не сверкало, но вполне шло к тому. Заодно ситуацию осложнял разговор со спиной, а сделать выводы по другим частям тела возможности не представлялось.
— Красивый.
— А?
Я подняла голову и взглянула на Андрея. Он сидел рядом и как-то странно смотрел на меня, будто о чём-то подозревал или знал то, о чём я даже не догадывалась.
— Да так. Интересуюсь, откуда ты достала эту тварь божью.
— С работы. Конфисковала у хозяина, который жестоко с ним обращался. А что? Думаешь, мама будет против?
Андрей выразительно молчал: брови сдвинулись к переносице, на лбу появились полоски морщинок. Будучи мальчишкой он принимал такой недовольный вид, когда приходилось прикрывать меня перед родителями, не зная причины. Ох и научился он тогда врать! С тех самых пор в такие моменты совесть как по команде начинала бить в набат, но сейчас мне повезло — она крепко спала. Я бы тоже с удовольствием последовала её примеру.
Продолжать сидеть больше сил не было. Подняв подушку, я немного скатилась вниз, принимая полулежачее положение.
— Что?
Мой вопрос повис в воздухе и тоже как назло без ответа. Похоже окружающие сговорились и решили наглым образом игнорировать меня. Оставалось лишь надеяться, что в комнату не ворвутся очередные коллеги по цеху, ради совершения очередного ритуала, а родной дядюшка не пожелает меня убить.
Я попыталась воскресить в голове события вчерашнего вечера, но они оказались тягучими и мутными, вдобавок постоянно путались между собой. Что-то вообще казалось нереальным и, возможно, придуманным. В колодец, по крайней мере, точно никто не прыгал. Голова от этих действий разболелась моментально.
Тёплый комок шерсти начал ускользать из рук. Все возражения по этому поводу сложились в одно протяжное: «у-у-у».
— Отдыхай, — голос Андрея звучал издалека. — Я ещё посижу.
Пробуждение оказалось сродни пытки: жуткая слабость во всём теле, трясущиеся конечности, мутная голова и жуткое чувство голода. Зато выспалась я на год вперёд.
В комнате всё ещё было темно, а главное тихо. Аккуратно, чтобы не упасть, я выбралась из постели и, завернувшись в плед, доползла до окна. На улице стояла кромешная темень, свет в окнах горел кое-где. Из подъезда дома напротив вынырнул мужчина и направился к машине, включились фары. Значит, сейчас где-то около половины шестого утра. Обычно мы вместе выдвигались на работу, когда появлялись особо ранние клиенты, которым было очень «надо».
Несмотря на раннее время суток, Андрей уже сновал по кухне, рассекая в отцовских тапках. Очередная привычка из детства.
— Ты как?
Голос у него был сонный, на голове воронье гнездо и разные по цвету носки: черный и тёмно-серый.
— Меня как будто убили, а потом воскресили. И так несколько раз.
Я устроилась с ногами на диванчике в углу, завернувшись в одеяло.
— Не мудрено. Три дня провалялась с температурой под сорок и хочешь сразу скакать. Не девочка уже! Скажи спасибо, что воспаление лёгких не заработала.
— Не нуди, дай лучше что-нибудь поесть.
Мозг слегка подбуксовывал, не успевая обрабатывать поступающую информацию. Единственное, что я понимала точно — проболела я свои законные и честно заработанные выходные. Больничный мне явно никто не оформлял, да и Валериан Вениаминович, как истинный военный, такое понятие не принимал. Боец должен был приходить в себя за полдня до заступления в наряд. Вот уж что значит — не повезло по-крупному.
Андрей любезно поставил передо мной стакан с какой-то мутной тёмно-коричневой жидкостью. На чай это похоже не было, на сок уж тем более. Запах у пойла тоже был специфический и отдавал сеном.
— Это что?
Пить без вразумительных объяснений оказалось страшновато.
— Травка от температуры. Милый дедушка с твоей работы любезно привёз. Не знаю, помогает она или нет, но в наказание — пей. Будешь знать, как являться домой за полночь по морозу в одном расстёгнутом пальто, да ещё и без предупреждения. Так что давай, залпом.
Андрей навис надо мной как коршун, сложив руки на груди, и возвращаться к плите явно не собирался.
— У тебя там, кажется, что-то горит, — не помогло. — Не знала, что наша церковь начала использовать пытки и принуждение.
На вкус жидкость оказалась ещё мерзостнее. Никогда в своей жизни не жевала лопух, но складывалось ощущение, что варево было именно из него. Причём, сначала бедную траву зажарили до состояния угля, и только затем растолкли в порошок.
— Доволен?
— Вполне, — Андрей забрал у меня злосчастный стакан и, поставив его в мойку, вернулся к приготовлению завтрака. — Саш, ты не хочешь мне ничего рассказать?
— Не-а…
— Точно?
— Смотря о чём ты хочешь поговорить.
В комнате возникло лёгкое напряжение — ещё ничего не искрило и не сверкало, но вполне шло к тому. Заодно ситуацию осложнял разговор со спиной, а сделать выводы по другим частям тела возможности не представлялось.
Страница
18 из 55
18 из 55
