Эхо войны (Ядерный ад)

Хорошо! Мясо оказалось на удивление вкусным, в меру острым и хорошо прожаренным со всех сторон. Если и вино окажется столь же хорошим, то сегодня жизнь точно удалась.

— Приятного аппетита, Битум-джан! — послышался тонкий заискивающий голосок.

Недовольно оторвавшись от обеда, я поднял голову и увидел Саху Сказочника — местный бродяжка, неотлучно крутящийся на толкучке и здесь же живущий. Изборожденное глубокими морщинами лицо, редкие седые волосы выбивающиеся из под засаленной кепки и бесформенное одеяние усеянное разноцветными заплатками. Я знал Саху всю свою жизнь и за прошедшие годы его облик ничуть не изменился. Разве что на одежке добавилось заплат и появилась суковатая палка, которую старик использовал вместо трости. Никто не знал, сколько ему лет и, какой он национальности. Саха свободно разговаривал на русском, узбекском, казахском и по слухам даже китайском языках. Причем без малейшего акцента. Знал уйму историй, сказок, всегда обладал какой либо информацией которой был готов поделиться на небольшую подачку.

Подойти к моему столу Саха не решился и лишь жадно поглядывал на стоящее передо мной мясо и вино. Особенно на баклажку с вином — бродяга никогда не отказывался от выпивки. Как про него с непривычной теплотой в голосе говаривал Тимофеич — тот еще алкаш, еще советской закалки.

— Спасибо — сухо кивнул я и вновь склонился над тарелкой, показывая, что не намерен продолжать беседу.

— Слухами базар полнится, слухами базар живет — пропел Саха, не двигаясь с места — Кто-то продает, иной покупает, третий на руку нечист. Угости старика пиалой винца и услышишь поучительную историю, добавь к вину толику мяса, чтобы поддержать угасающие силы рассказчика и узнаешь немало интересного.

— Я не торговец, Саха — пробурчал я, пережевывая очередной кусок мяса — Не интересно. Иди своей дорогой.

— Чертова дюжина чужаков появилась на горизонте и с размаху нырнула в наш омут, изрядно замутив прозрачную воду и пробудив спящих щук — торопливо выпалил Саха и следующий кусок мяса завис в воздухе, не добравшись до моего рта.

— Чужаки? — медленно переспросил я — Знаешь, что о них?

— Слухи словно вода — просачиваются через каждую щель и если редкие капли упадут на плодородную почву, то росток знания не замедлит проклюнуться и вырасти в стройное дерево мудрости и всеведения… но чтобы росток не зачах, а рот рассказчика не пересох, их надо обильно полить из кувшина твоей щедрости, друг мой Битум-джан. И вот тогда…

— Саха! Говори нормально! — рявкнул я, не выдержав этого бреда.

— Тринадцать чужаков прибыли в город — уже нормальным голосом поведал бродяга, делая небольшой шажок вперед — На большом армейском грузовике. Если угостишь куском мяса и глотком вина — расскажу остальное. Что скажешь? Не слишком большая цена за горячую информацию?

— Горячую? — хмыкнул я — Саха, очнись. Про чужаков уже весь город знает. А их грузовик я и сам видел, знаю и про огнестрелы.

— Ночью была перестрелка — осторожно добавил Саха, с надеждой поглядывая на меня подслеповатыми глазками — Сильно стреляли. Ребятня несколько пригоршней гильз насобирала… опередили меня, гаденыши пронырливые, опередили старика немощного…

— Вот сейчас чуток теплом потянуло — сказал я и кивнул на рваное сиденье напротив — Садись.

Обрадованный Саха поспешил плюхнуться на предложенное место и потянулся было грязными пальцами к мясу, но я быстро пресек эти поползновения, отодвинув тарелку в сторону.

— Ну-ну — я укоризненно покачал головой — Так дела не делаются. Ты сначала убеди меня, что твои россказни стоят куска мяса и пару стаканов вина.

— А не обманешь? А? — пытливо уставился на меня Саха, сглатывая набежавшую слюну.

— Сегодня ты второй, кто меня об этом спрашивает — усмехнулся я, отрезая еще один ломтик мяса и отправляя его в рот — Ты что-то говорил о перестрелке?

— Да-да, о перестрелке — пробормотал бродяга, не отрывая взгляда от моих мерно жующих челюстей — Знатно постреляли.

— Продолжай — поощрил я рассказчика.

— Ладно — решился Саха — Слушай. Вчера ночью, за трилистниками, что в бывшем двенадцатом микрорайоне, пришлые чужаки схлестнулись с нашими. С кем конкретно неясно, но поговаривают, что это были люди Пахана. Мол, обозлился он, что Бессадулин за его спиной договорился с чужаками. Чем закончилась перестрелка, никто толком не знает, а кто знает, тот молчит. Одно известно точно — пришлых было тринадцать, а на утро осталась только дюжина. Один бесследно исчез. Словно под землю провалился. Люди Бессадулина весь одиннадцатый район перетрясли, в каждый подвал заглянули, но так чужака и не нашли. Только следы крови на песке.

— Перестрелка была в одиннадцатом микрорайоне? Уверен? — удивленно переспросил я.

Было чему удивиться — я наткнулся на труп во втором районе, а это считай другой конец города.