Эхо войны (Ядерный ад)

Наморщив лоб, я прилежно принялся перечислять:

— Полный комплект камуфляжа песчаной расцветки — правда, есть пара дырок от пуль и кровью попачкан нехило. Но отстирать можно думаю. Потом еще ботинки новехонькие, рюкзак, огнестрел, пять запасных обойм, счетчик Гейгера, нож армейский, тушенка, несколько автоматных обойм…

С каждым следующим моим словом, брови Палыча ползли все выше, а когда я упомянул об автоматных обоймах, мастер, позабыв о кофе подхватился с места и кинулся к двери. Убедившись, что за дверью никого нет, он плотно прикрыл ее и уставившись на меня напряженным взглядом, просипел:

— Ты кого обобрал, сынок? Не того ли чужака, что прошлой ночью запропастился куда-то?

— Похоже на то — кивнул я — Я того мужика особо не разглядывал, но если судить по прикиду и оружию — он самый.

— Твою же так мать! — шепотом рявкнул Палыч — Ты даже не представляешь себе, в какое дерьмо вляпался! По самые ноздри! Его же все ищут! И наш Бессадулин и Пахан и приезжие чужаки! Так… ты кому-нибудь еще о своей находке говорил?

— Нет — твердо ответил я, глядя в глаза дядь Андрею — Ни единой душе.

— То, что с тела взял, спрятал надежно?

— Угу.

— Ты мне тут не угукай! Отвечай как следует! Надежно спрятал, спрашиваю?

— Надежно, дядь Андрей — отрапортовал я — Что я, вчера родился что ли? Сам не дурак, понимаю. Вещи никому не показывал, не предлагал купить, спрятал надежно, по дороге к схрону меня никто не видел… вроде как.

— Так вроде как, или точно никто не видел? — прицепился Палыч, почувствовав мою неуверенность в последних словах — А?

— Точно не знаю — признался я, виновато разведя руками — Если честно, то именно поэтому и дергаюсь. Я же как вещи его захапал, там словно сам не свой стал. Блин… даже и не знаю как объяснить! Руки трясутся, сердце колотится… надо было спокойно идти, не торопясь, а я рванул что есть силы… эх! — сплюнул я, злясь на самого себя — Сглупил! Не понимаю, что на меня нашло!

— Хе! — усмехнулся Палыч — Что нашло, что нашло… Мандраж на тебя нашел, Битум! Такое часто бывает — стоит человеку солидный куш захапать, так он будто ребенок малый становится, глупить начинает… Короче — дело дрянь! Остается только надеяться, что тебя никто не засек. Опять же, если кто и спросит — куда это ты мол намедни сломя голову бежал? — всегда отбрехаться можно. Скажешь…

— Да понятно — остановил я мастера на полуслове — Отмазаться сумею.

— Вот и ладно — удовлетворенно кивнул Палыч и отхлебнув глоток кофе, блаженно зажмурился — Ох… Лепота!

— А?

— Лепота, говорю, чурка ты необразованная! — буркнул старик — Вещи поглубже спрячь и забудь! Года так на два!

— На сколько? Дядь Андрей, а че так долго-то?

— Вещи больно приметные — досадливо прищурился Палыч — Меня слушай и не суетись. Сейчас все злые как черти, дерганные. Чужаки весь город взбаламутили. Теперь ждать надо, пока вся муть обратно на дно осядет. В общем, пока я тебе не скажу, вещи те даже и не трогай. Понял?

— Понял, дядь Андрей. Спрячу и забуду.

— То-то — удовлетворенно кивнул мастер и вновь зашебаршил ложкой в пакетике с кофе. Палыч он такой — теперь, пока все кофе не выпьет, не успокоится.

— Дядь Андрей, а что вообще происходит? — поинтересовался я, прихлебывая уже остывший чай — Кто они вообще такие? Откуда?

— О! Напомнил о самом главном — не расспрашивай никого о чужаках! Даже и нос свой любопытный не суй в эти дела — вмиг обрубят сопелку под самый корень! Живи как всегда — ходи на охоту, собирай луковицы, черепах.

Я лишь безмолвно кивнул, а Палыч понизил голос и заговорщическим голосом поведал:

— Русаки это.

— Что, прямо оттуда? — не поверил я.

— Ага. Оттуда. Прямиком из России матушки — многозначительно подняв палец, кивнул старик — Эх… Как меня отправили сюда в семьдесят девятом, так здесь и остался. Видать, в этих песках и помру, не повидав родину.

— Да ладно вам, дядя Андрей. Здесь тоже жить можно. А там что сейчас творится, одному Аллаху ведомо.

— Это да — вздохнул Палыч — Нас-то война считай стороной обошла, а вот Россия у многих поперек горла стояла. Боюсь и думать что там от моей родной деревни осталось — она от Москвы почитай в двухстах километрах всего была. Наверняка одно пепелище выжженное чернеет… и вот как после этого в судьбу не верить? А? Я же аккурат за год до начала всего этого кошмара на родину возвращаться собирался. По переселению. Уже и контейнер приготовили, и объявление о продаже квартиры напечатали… ан не судьба значит…

— А почему не уехали-то, дядь Андрей? — полюбопытствовал я, хотя уже давно знал эту историю наизусть. В первый раз я ее услышал еще когда был совсем пацаном и когда мы вместе с Тимофеевичем приходили сюда чаю попить.