Эхо войны (Ядерный ад)

— Стреляйте! — надсаживаясь, закричал я и тут же завопил вниз, в пулеметное гнездо — Тормозите!

Впрочем, уже без нужды — русские чужаки и сами разобрались с происходящим. Вопреки моим ожиданиям, грузовик не остановился, а начал круто разворачиваться, сметая наметенный на асфальт песок и пронзительно визжа покрышками. Ощутив резкий рывок за штанину, я поджал ноги и, рискуя свалиться, выбрался на крышку кузова. Из пулеметного гнезда показалась та самая девчонка, что была в кабинете Бессадулина. Вот только в прошлый раз у нее не было огромной винтовки со здоровенным оптическим прицелом. Да и лицо было другое — не безразличное и отстраненное как тогда, а крайне собранное, губы плотно сжаты, глаза не отрываются от хвостатой твари по-прежнему долбающей несчастный автобус под аккомпанемент криков и грохота выстрелов.

За несколько секунд девушка сделала гораздо больше чем орава засевших в автобусе бойцов, палящих в никуда — держа винтовку на весу, приложила глаз к окуляру и практически мгновенно раздался единственный выстрел. Варан дернув пробитой головой рухнул на песок, забившись в конвульсиях и взрывая песок когтистыми лапами. В воздух взлетели ошметки чешуи и плоти. А я с искренним уважением взглянул на чудовищно убойную винтовку и на щуплую девчонку.

Заскрипев тормозами грузовик резко остановился чтобы не налететь на автобус. Не совладав с инерцией, я кубарем скатился вниз, едва успев сгруппироваться и приземлиться на полусогнутые. Приземлился и тут же нырнул под кабину грузовика, спасаясь от непрекращающегося ливня выстрелов из окон автобуса. Эти придурки до сих пор палили почем зря, нашпиговывая уже мертвого ящера свинцом.

В этом и заключается самая большая разница между охотником и рядовым быком, никогда не покидавшем пределы города — опыт и знание когда надо остановиться. По кабине простучало несколько шальных пуль и тут же пронзительно взревел автомобильный гудок, перекрывая весь шум и отрезвляя палящих людей. Взревел и затих. Но этого оказалось достаточно, чтобы перепуганные мужики опомнились и прекратили стрелять.

Для гарантии выждав несколько секунд, я перекатом выбрался из-под многотонной туши грузовика и поднялся на ноги. Первым делом убедился, что во время падения ничего не растерял из своих многочисленных карманов и лишь затем перевел взгляд на торчащий над дорогой зад автобуса, сползшего в кювет. Хорошо еще, что не перевернулся. И что варан не додумался вцепиться своей неимоверно зубастой пастью в покрышки. Какие же они все таки дебилы…

Я непроизвольно покачал головой в такт своим мыслям и это оказалось ошибкой.

— Че ты своей башкой качаешь, а?! — несмотря на окровавленное лицо кричавшего, идущего ко мне бугая я узнал сразу — именно он несколько минут назад сделал первые выстрелы по варану — Че говорю башкой качаешь?! Что-то не нравится, урод?!

Похоже, здоровенный и тупой на всю голову детина решил найти козла отпущения и отвлечь праведную злость остальных от своей персоны, переключив ее на меня. Тупой то он тупой, но рассудил верно — изрядно потрепанные и покрытые ушибами бойцы Хозяина ТЦ просто жаждут кому-нибудь начистить рыло и пусть это будет тощий проводник Битум чем он сам… Железная логика.

— Не надо было стрелять — спокойно ответил я, мягко отступая назад — Варан нас не трогал. Погорячился ты.

— Тебя забыли спросить! — грязная пятерня метнулась к моей шее, но я отпрянул еще на шаг и пальцы схватили только воздух — Иди сюда, с-сука! Ща я тебя отучу башкой мотать!

— Джамшид, не кипятись! — попытался вмешаться Ильяс, прижимая к разбитому лбу кусок тряпки — Битум то здесь при чем? Он вообще не при делах!

— Завали пасть, Косой! — не оборачиваясь бросил громила и попытался еще раз схватить меня за куртку и подтащить к себе. И опять я ушел от захвата, отступив на шаг в сторону.

— Отставить! — отрывистый приказ выбравшегося из грузовика Бориса пропал втуне.

Взбешенный боец ничего не желал слышать. Поняв, что ему не тягаться со мной в юркости, он дернул за ремень висящей на плече винтовки. Дернул, и нелепо взбрыкнув ногами, плашмя рухнул на песок под отрывистый треск одиночного выстрела. Из пробитого черепа плеснуло кровью смешанной с белесыми комками чего-то студенистого. Борис убрал еще дымящийся пистолет обратно в кобуру и развернулся к ошарашенно застывшим людям Бессадулина.

— Если я сказал отставить — значит отставить. Всем понятно?

Ответом было гробовое молчание, нарушаемое лишь редкими криками птиц и шипением нагретых радиаторов. А я на всякий случай потянул руку за спину, где в специальном кармашке ждал своего часа небольшой, но очень хорошо сбалансированный метательный нож. Очень уж угрюмые лица были у дружков убитого громилы. Угрюмые и злые.

— Я спросил! Меня все поняли?! — зло рявкнул Борис, без страха шагнув к вооруженным людям.

На этот раз ему ответил нестройный хор голосов.