Эхо войны (Ядерный ад)

— На дым показывает — пояснил я, вдыхая непривычный запах ее волос — пахло явно чем-то фруктовым.

— Ясно — кивнула девушка и покосившись на меня, поинтересовалась — Может на крышу выберешься? А то здесь и так места нет.

— Выберусь — кивнул я, подтягивая ноги и чувствуя себя как черепаха, которую вытаскивают из защитного панциря. Прочный кузов хотя бы наполовину прикрывал мою тушку от возможного протыкания стрелами и прочими метательными снарядами — Хотя, лучше бы пулеметом воспользоваться — грохоту и страха от него побольше будет.

— После Казахстана, пулеметных патронов мало осталось. Экономить надо.

— Ясно — помрачнев, буркнул я, цепляясь за край люка.

А вот это уже совсем плохая новость. Я рассчитывал что случись заварушка, пулемет будет палить безостановочно. А оно вон как выходит… Для нас, городских, хватит и одного вида грозного оружия, чтобы понять, что к грузовику лезть не стоит. А людоеды и муты… они тупые, им пока не докажешь наглядно, что железная штуковина на крыше кузова может сделать очень бо-бо, то нипочем не поверят.

— Не бойся — крикнула Инга, на миг, оторвавшись от прицела — Прорвемся!

— Я не боюсь — крикнул я в ответ — Я нервничаю! Мне умирать никак нельзя!

— Ты такой особенный?

— Ага! — закивал я, нащупывая заткнутую за пояс лопатку.

Почему-то я был абсолютно точно уверен, что просто так мы завод не минуем. И дело было даже не в мрачном столбе дыма — я просто был уверен и все тут. А своей интуиции я привык доверять.

Первые местные обитатели показались как только мы вписались в последний поворот и не сбавляя ходу вынеслись на длинную прямую, идущую аккурат между поднятой на насыпь железной дорогой и забором. И показались они к моему искреннему удивлению со стороны пустыни — четверо загорелых дочерна и практически голых мужика стремглав мчались в нашем направлении, потрясая над головой импровизированными копьями и улюлюкая столь пронзительно, что перекрикивали свистящий ветер и рокот моторов. Но они безнадежно отставали. Похоже, аккурат перед нашим прибытием аборигены совсем оголодали и решили поохотиться, а тут такой облом — добыча показалась совсем с другой стороны.

В следующий момент мы влетели в узкий коридор, блокируемый с одной стороны непрошибаемым бетонным забором, а с другой мертвой махиной железнодорожного состава. Теперь выбора у нас оставалось немного — либо продолжать двигаться вперед, либо разворачиваться. Внутри проносящихся мимо нас вагонов замелькали тени. Из-за скорости я не успел различить детали, но определенно это были люди. А еще через двести метров я в этом окончательно убедился — на дорогу высыпало с полсотни человек, перегораживая нам дорогу. Там были как мужчины, так и женщины. Неимоверно худые, обряженные в лохмотья или полностью нагие, покрытые коростой грязи — они представляли собой страшное зрелище. И, похоже, что они были настолько голодны, что не побоялись встать на пути мчащихся вперед тяжелых машин.

Едва дорога оказалась перекрыта живым барьером, случилось то, чего я боялся больше всего — ехавший впереди автобус начал резко сбавлять скорость и рыскать из стороны в стороны под визг покрышек. Через секунду автобус все-таки выправился и поехал прямо, но скорости не прибавил, плетясь как беременная черепаха.

Правая дверь водительской кабины распахнулась, оттуда высунулся Борис и что-то яростно заорал, прижимая к грудям рацию и глотая поднятую колесами пыль. Но услышан не был — школьный автобус так и ехал. Водитель и не думал прибавлять вдавливать педаль газа. Из-за них замедлился и грузовик, едва не тыкаясь носом в толстый зад автобуса.

А еще через секунду, по кузову грузовика загрохотали первые горячие приветствия местных — в десяти сантиметрах от меня ударила арматурина и, бешено кувыркаясь отскочила. Градом посыпались камни и железяки. Одним из камней я получил промеж лопаток и взвыл от боли.

— Быстрее! — заорал я, съеживаясь в комок и вжимая голову в плечи.

Грохнул резкий выстрел винтовки и уже приготовившегося метнуть копье местного, словно ударом тарана снесло с крыши вагона. Едва он рухнул на песок, как к нему кинулась гурьба народа и яростно отпихивая друг друга в сторону, принялись рвать еще живого человека в клочья. Звери. Озверелая стая травящая добычу и не обращающая внимания на потери.

Борис нырнул обратно в кабину и спустя секунду грузовик взревел двигателем и резко рванулся вперед.

Я едва успел завопить нечто нечленораздельное и что есть силы вцепиться в край люка, как наша машина боднула автобус. Грузовик тряхнуло и я приложился подбородком о кузов. Ингу от удара мотнуло назад и я едва успел подставить ладонь между ее шеей и узкой кромкой люка. И зашипел от пронзительной боли пронизавшей руку. Судя по ощущениям не сломал, но боль сильная.

— Лезь обратно в машину! — не раздумывая рявкнул я, перекрикивая гул двигателя и лязг металла.