Добавить в моё избранное
196 мин, 37 сек 12556
Не сгинул и последний визг смертельно раненого Хвата, эхом зазвеневший между стволов.
Старый вожак поднял голову, прислушиваясь и нюхая воздух. Вздрагивала почва, доносился лязг, звон оружия… Люди? Нет. Они очень похожи на человеческое племя — но это не люди. Это враги, по чьей вине смерть настигла одного из Серых Братьев! И еще: они преследуют… свою добычу? Они преследуют настоящих людей. И пускай даже давным — давно разошлись пути Человека и Волка, словно никогда не было лучшей похвалою прозвище «Волк», словно не осталось памяти о том, как сквозь первобытную чащу мчались два охотника — друга… Смерть Брата должна быть отмщена!
Седой волк поднял узкую морду к небу, открывающемыся за переплетением ветвей, и завыл. И не только полуночная жуть надвигающихся сумерек слышалась в его голосе, но и страстный призыв — на который чаща немедленно откликнулась согласным хором клыкастых глоток. Как и людские племена, волчьи стаи нередко враждовали — за территории, за добычу в голодный год — но было и то, что могло заставить их встать рядом с былым соперником: не только взаимная выгода или общая опасность, но и память о единой крови, зов Чести, горящей в зрачках ночных теней Леса.
Черные всадники великолепно видели в темноте, направляя коней по следам и крови на примятой траве. Предводитель, один из личных стражников Хейда, приказал вновь обнажить мечи, чтобы сразу уничтожить настигаемых. Но его ослепительно белый конь вдруг взвился на дыбы и заржал. Что могло испугать животное, обреченное всю жизнь носить на себе вампира?
Широким полукольцом, в несколько рядов, на пути всадников стояли волки, и края полукольца стремительно сжимались. Они не выли, не рычали — только желтые огни их зрачков показывали, с какой ненавистью стаи шли мстить. В прыжке взвился вожак, и менее, чем через миг, за ним последрвали остальные. Тяжелые кавалерийские мечи поразили иных волков, но второй раз почти никто не упел ударить — звери заставляли всадников терять равновесие, рвали лошадей, вгрызались в чудовищную бескровную плоть, в нещащищенные металлом доспеха конечности… У кого — то от удара о землю распахнулось забрало — и тут же серая морда вцепилась в лицо упавшего. Вампиры не чувствовали боли. Но каждый раз, когда клыки волков сжимались, воины Хейда жутко кричали — от безысходности, не в силах признать, что обещанная им вечная жизнь обернулась местью Леса!
… Когда — то, очень давно, когда люди не знали металла и не умели строить дома, великие мудрецы и волшебники смогли, говоря на языке Духов, заключить союз с Волком. И у человека появился верный и надежный друг, бесконечно далекий от нынешних болонок и дворняжек, лишь изредка вспоминающих, кем были их предки. А потом — Волкодлаки Севера с немногими братьями рядом сокрушали целые орды иноземных захватчиков! Многое роднило Человека и Волка — верность Роду, Свобода, нетерпимость к малодушию…
Как все это бесконечно далеко от нас сегодняшних! Да было ли это?! Было…
Но я знаю, что когда человек захочет снова стать своим в Лесу, то на полузаросшей тропе первым встретит его былой брат и товарищ — Волк, по-доброму удивляющийся людским странностям: столько лет самоистребления, вырождения, страдания потребовалось, чтобы наконец — то понять, что мы просто пошли не тем Путем.
… Вожак, чудом избежавший смертельного удара, подошел, припадая на кровоточащую ногу, к распростертому телу предводителя всадников, поставил переднюю лапу на бронированную грудь, и поднял морду к небу. Снова разнесся по лесу вой — но теперь в нем были отчетливо торжествующие, горделивые ноты.
Ночь, темнота — это время вампиров. Не потому ли ночью же и волки выходят на охоту, одинаково безжалостно преследуя и злодея, и труса, и предателя?
IX
Иногда подвиги совершают те, кто, казалось бы, совсем для этого не подходит…
Сперва в маленьком селении у подножия обледенелых гор появился лишь передовой разъезд вампиров, лишь на один день пути отставший от отступавшего в горы войска царя Светозара. Всадники с грохотом влетели во двор местного жреца Небесного Господина, и до наступления темноты ничего не происходило. Самые предприимчивые виллены махнули рукой на нажитое и, не дожидаясь возвращения прежних порядков, с малым скарбом скрылись в лесах, но большинство решило остаться: кто-то поступил так, считая себя ни в чем не повинным, кто-то — опасаясь за судьбу семьи, а кто-то — и желая доносами обеспечить себе успех при вернувшихся господах. С нетерпением ждали все они следующего дня… Не думая, что иногда «следующий день» может и не наступить.
Когда уже совсем стемнело и похолодало, селение заняло войско, посланное Хейдом вслед за царем венетам с приказом — вырвать по дороге все ростки непокорства. И предводитель вампиров хорошо запомнил слова своего повелителя! Немедленно были разведены костры, разложены пыточные инструменты — не потому, что местные жители действительно могли скрывать что-то важное, а лишь чтобы устрашить тех, кто останется в живых.
Старый вожак поднял голову, прислушиваясь и нюхая воздух. Вздрагивала почва, доносился лязг, звон оружия… Люди? Нет. Они очень похожи на человеческое племя — но это не люди. Это враги, по чьей вине смерть настигла одного из Серых Братьев! И еще: они преследуют… свою добычу? Они преследуют настоящих людей. И пускай даже давным — давно разошлись пути Человека и Волка, словно никогда не было лучшей похвалою прозвище «Волк», словно не осталось памяти о том, как сквозь первобытную чащу мчались два охотника — друга… Смерть Брата должна быть отмщена!
Седой волк поднял узкую морду к небу, открывающемыся за переплетением ветвей, и завыл. И не только полуночная жуть надвигающихся сумерек слышалась в его голосе, но и страстный призыв — на который чаща немедленно откликнулась согласным хором клыкастых глоток. Как и людские племена, волчьи стаи нередко враждовали — за территории, за добычу в голодный год — но было и то, что могло заставить их встать рядом с былым соперником: не только взаимная выгода или общая опасность, но и память о единой крови, зов Чести, горящей в зрачках ночных теней Леса.
Черные всадники великолепно видели в темноте, направляя коней по следам и крови на примятой траве. Предводитель, один из личных стражников Хейда, приказал вновь обнажить мечи, чтобы сразу уничтожить настигаемых. Но его ослепительно белый конь вдруг взвился на дыбы и заржал. Что могло испугать животное, обреченное всю жизнь носить на себе вампира?
Широким полукольцом, в несколько рядов, на пути всадников стояли волки, и края полукольца стремительно сжимались. Они не выли, не рычали — только желтые огни их зрачков показывали, с какой ненавистью стаи шли мстить. В прыжке взвился вожак, и менее, чем через миг, за ним последрвали остальные. Тяжелые кавалерийские мечи поразили иных волков, но второй раз почти никто не упел ударить — звери заставляли всадников терять равновесие, рвали лошадей, вгрызались в чудовищную бескровную плоть, в нещащищенные металлом доспеха конечности… У кого — то от удара о землю распахнулось забрало — и тут же серая морда вцепилась в лицо упавшего. Вампиры не чувствовали боли. Но каждый раз, когда клыки волков сжимались, воины Хейда жутко кричали — от безысходности, не в силах признать, что обещанная им вечная жизнь обернулась местью Леса!
… Когда — то, очень давно, когда люди не знали металла и не умели строить дома, великие мудрецы и волшебники смогли, говоря на языке Духов, заключить союз с Волком. И у человека появился верный и надежный друг, бесконечно далекий от нынешних болонок и дворняжек, лишь изредка вспоминающих, кем были их предки. А потом — Волкодлаки Севера с немногими братьями рядом сокрушали целые орды иноземных захватчиков! Многое роднило Человека и Волка — верность Роду, Свобода, нетерпимость к малодушию…
Как все это бесконечно далеко от нас сегодняшних! Да было ли это?! Было…
Но я знаю, что когда человек захочет снова стать своим в Лесу, то на полузаросшей тропе первым встретит его былой брат и товарищ — Волк, по-доброму удивляющийся людским странностям: столько лет самоистребления, вырождения, страдания потребовалось, чтобы наконец — то понять, что мы просто пошли не тем Путем.
… Вожак, чудом избежавший смертельного удара, подошел, припадая на кровоточащую ногу, к распростертому телу предводителя всадников, поставил переднюю лапу на бронированную грудь, и поднял морду к небу. Снова разнесся по лесу вой — но теперь в нем были отчетливо торжествующие, горделивые ноты.
Ночь, темнота — это время вампиров. Не потому ли ночью же и волки выходят на охоту, одинаково безжалостно преследуя и злодея, и труса, и предателя?
IX
Иногда подвиги совершают те, кто, казалось бы, совсем для этого не подходит…
Сперва в маленьком селении у подножия обледенелых гор появился лишь передовой разъезд вампиров, лишь на один день пути отставший от отступавшего в горы войска царя Светозара. Всадники с грохотом влетели во двор местного жреца Небесного Господина, и до наступления темноты ничего не происходило. Самые предприимчивые виллены махнули рукой на нажитое и, не дожидаясь возвращения прежних порядков, с малым скарбом скрылись в лесах, но большинство решило остаться: кто-то поступил так, считая себя ни в чем не повинным, кто-то — опасаясь за судьбу семьи, а кто-то — и желая доносами обеспечить себе успех при вернувшихся господах. С нетерпением ждали все они следующего дня… Не думая, что иногда «следующий день» может и не наступить.
Когда уже совсем стемнело и похолодало, селение заняло войско, посланное Хейдом вслед за царем венетам с приказом — вырвать по дороге все ростки непокорства. И предводитель вампиров хорошо запомнил слова своего повелителя! Немедленно были разведены костры, разложены пыточные инструменты — не потому, что местные жители действительно могли скрывать что-то важное, а лишь чтобы устрашить тех, кто останется в живых.
Страница
42 из 55
42 из 55
