Когда приходит призрак ведьмы

Я еще раз оглядел пустую улицу и услышал характерный стальной звон выкидного ножа. Зубан любовно гладил двадцатисантиметровый стилет.

— Катя ты должна уйти — снова повернулся я к ней. — Сейчас они кинуться на меня, тогда беги что есть силы домой, поняла? — пот обильно стекал со лба, футболка прилипла к телу, а руки предательски дрожали. Раздался звон стекла — это Ёж выкинув пустую бутылку, рыгнул и достал с кармана зловещего вида кастет. Катя так же спокойно смотрела на них, как я бы смотрел на стену своего дома. Абсолютно ноль эмоций.

— Подожди Лёнь, как это домой беги? А провожать ты меня сегодня не будешь? — вдруг сказала она. У меня отвисла челюсть. Неужели Катя играет со мной? Нам угрожает нешуточная опасность, а она спрашивает пойду ли я её сегодня провожать.

— Кать ты видишь в какой мы ситуации? Неужели ты не понимаешь, что они …

— Да брось Лёнь. — перебила она. — Неужели ты боишься этих козлов?

Тут я совсем растерялся и даже не нашел что ответить. Мелькнула мысль «А не перебрала ли Катя с пивом в баре? Иначе как объяснить её равнодушие к столь напряженной ситуации. Она похоже даже не понимает, что происходит. Но если и перебрала, по виду далеко не скажешь, что она пьяная, как раз даже наоборот».

— Катерин, я … — меня грубо перебил бас Крюка, который встал в метре от нас.

— Теперь посмотрим, на сколько ты смел в открытом бою, а ни за плечами охранника, сопляк.

Глаза его налились кровью и заревев, Крюк пошел на меня, выставив перед собой отбитое горлышко от бутылки. Душа провалилась в пятки и земля под ногами странно закачалась. Слева хихикнул Зубан. Насколько было возможно, я закрыл от них Катю и приготовился к ужасным побоям и боли. Вдруг…

… непонятно что, но в какое то мгновение все вокруг внезапно преобразилась. Первоначальная форма окружающих вещей вроде и не поменялось и в то же время перетерпела глобальные изменения. Нечто не уловимое накрыло реальность. Очертания, углы, цвета, все приобрело сюрреалистические оттенки, наводя на мысль о безумии. Подул ледяной ветер, казавшийся в жаркой и душной ночи, апогеем несовместимости.

Почему то все замерли, оглядываясь. Крюк, секундой назад желавший раздробить мне челюсть, замолчал и отступив на шаг назад, опустил руки. Горлышко бутылки выпало из руки и жалобно звякнув, разбилась об асфальт.

Нечто гнетущее и тяжелое повисло в накаленной атмосфере. В каком то шоковом состоянии я оглядывался, не понимая, что происходит. Троица видимо тоже это почувствовали и их недоуменные лица начали сменяться на маску ужаса.

Все замерло: умолкли сверчки в кустах, замолчала музыка в баре «Молодняк», даже постоянное жужжание ветреных мельниц стихло. Было ощущение заложенности ушей, или легкой контузии.

Откуда то со стороны входа в клуб, полетел бумажный мусор, создавая жуткую картину нереальности. Свет, до этого момента яркий и разноцветный, угас и стал серым. Все эти странные вещи сплотившись, надавили сверху, провоцируя дикое желание упасть на землю и закрыв голову руками, громко позвать маму.

Я таращился на небо, невольно прогибаясь под невидимым и мощным НЕЧТО.

Нечто, которое вмиг перевоплотило наш мир, превратив его в обитель ужаса. Словно мы все в мгновенье перенеслись в абсолютно иное измерение, параллель, где всю власть имеет страх.

Полузабытый, суеверный, детский страх, воплотившийся во всем, что существует.

Внезапно Ёжик, стоявший справа от меня, издал какой то писк и выплюнув сигарету, побежал по улице, закрыв руками голову. На бегу он стонал

«уйдите, прошу вас уйдите».

Тут заверещал Зубан. Он упал на землю и извиваясь в судорогах, кричал.

— Папа! Папа! Папа! Ты холодный, мертвый, липкий! Уходи! Уходи, прошу!

Теперь наступил полный шок. Ноги подкосились и я сел, точнее упал на пятую точку. Рыжий покричал еще, потом вскочил и припустил вслед Ежу, странно подвывая. Их крики тут же стихли в темноте, словно ночь поглотила парней.

Очередной порыв ледяного ветра закружил по стоянке воронку пыли и мусора. Оставшись один, Крюк как то сразу обмяк. Его тучное тело тряслось как желе, на глазах показались слезы, а на лице читался такой страх, что казалось он видит перед собой не парочку подростков, а саму смерть в истинном обличии. Я почувствовал как на затылке шевелятся волосы, а в душу закрадывается нечто жуткое.

Не было видимой причины, просто страх. Он липкой паутиной обволакивал сознания, не давая двинуться или закричать. Он обессиливал и уничтожал в корне все попытки перебороть его.

«Катя!» вспыхнула мысль «Как ей сейчас бедняжке, ведь даже я на земле от ужаса и не в силах отвести взгляда от перепуганного насмерть Крюка. Она наверно потеряла сознание когда все началось».

Пересилив себя я отвел глаза от рокера и посмотрел на Екатерину.

Она в упор смотрела на Крюка и даже тени страха не было на её лице.