40 миниатюр

В самый последний момент, когда Бог едва не растворился в толпе второй раз (раз на раз не приходится и в этот я уже не отыщу, не отрою его из толпы, и опять буду переживать, что растерялся и не задал интересующий вопрос), мне пришла в голову поразительная идея.

Я сею же секунду подбежал к Господу и в лоб спросил его:

— Ты сможешь сделать так, чтобы один человек перестал быть сумасшедшим?

Господь улыбнулся мне в ответ и кивнул. Мол, «да».

Признаться, меня несколько шокировал его ответ. Выходит, он лжёт?! Прикидывается глухонемым, а сам всё прекрасно слышит? Какой же это Бог! Но потом я вспомнил, что глухонемые могут читать по губам.

Кроме того, он прочёл мои мысли, как тот парень. Я это понял, поэтому попытался предупредить:

— А ты сможешь сделать так, чтобы он не приставал к людям на улице, не пугал их своим поведением? — Я спросил это, потому что знаю такую систему: Бог давно разобрался с этим человеком, сделал его блаженным, поэтому, считай, нет проблем (мой вопрос, как пустой воздух, пролитый за зря). Но меня-то тот парень напугал! Обеспокоил, побудоражил душу…

На этот раз Господь не просто кивнул, а даже слегка поклонился, прислонил ладонь к сердцу.

— А можно ещё вопрос?! — разошёлся я.

— Конечно же! — донеслось от Бога. — Я с радостью рассмотрю… — Он не договорил предложение, потому что в голосе его почувствовалась какая-то лесть. Лицемерие. Типичная штука для человека, который во всём хочет казаться добрым и положительным. Я решил задать другой. Не тот, который намеревался.

— Скажи, у тебя с головы шапку не срывали?

— Срывали. У меня была чёрная шапка, но какой-то ловкий человечек смёл её с меня и заменил на эту. Белую.

— Он не ловкий, а безумный. У меня есть подозрение, что он беспокоит уличных прохожих.

— Но он делает это днём! Для ночных хулиганов есть Господин Сатана. Он также, как я, ходит и… — Он опять не договорил. Он хотел сказать «и яркие белые буквы светятся на его спине»?

— Когда я тебя попросил, я имел в виду именно его. Он заражает людей своим беспокойством.

— Спасибо. Я тебя понял. Я действительно подумаю, как можно помочь этому парню.

Это было всё. Остальные просьбочки какие-то эгоистичные. Сколько их у Бога?! Разве выполнит Он каждую?!

Господь постепенно растворился в толпе, а я… Да, вспомнил! Я должен был найти того парня. Того, кто обвинял меня в краже часов. Вон он, прячется за тем прохожим.

Я только что пытался начать перебирать в голове свои «эгоистичные просьбочки», как вспомнил про этого парня.

Когда я учился в школе, то был один странный случай. Кто-то из одноклассников принялся рыться в горах семечной скорлупы. В классе никого не было, но полки под партами были переполнены скорлупой от семян подсолнуха, которые уплетали школьники. Я подошёл к нему и спросил: «Тебе делать нечего? Зачем ты в этом копаешься?» Он объяснил, что у него случился сильный приступ голода, а ни одной семечки. Также, как на меня сейчас напал «голод» и я начал перебирать все «просьбочки», скопившиеся в башке. Тот парень из нашего класса совершенно ничем не отличался от других ребят, разве что подсолнух никогда не клевал (белая ворона). Но случилось однажды, напасть на него маленькому «затемнению»… Люди с годами путают это чувство (своеобразное Дежа Вю) с «просветлением», но помогать им уже слишком поздно. Они становятся агрессивными; «пассии» и «актив» — первые обижаются на недоумевающих так, что те ничего не знают, а вторые… Вторые пытаются, чтобы знали не только они, но и все остальные максимально были заинтересованы.

— Иди-ка сюда! — поманил я пальцем своего знакомого. Он, как верная собачонка, тут же подскочил.

— Ты меня преследуешь?

— Я… — Судя по его физиономии, он хотел сказать что-то важное, но забыл.

— Что — я?

— А что Вы от меня хотели?

— Тебя, кажется, интересовали мои часы? — задрал я рукав.

— Вы знаете, со мной что-то произошло! Мне действительно что-то надо было от вас, но… Из моей головы не только это вылетело! Я очень много забыл из того, что мне важно было от многих людей.

— Это очень хорошо! Значит, тебе больше ничего не надо?

— Выходит, нет.

У него было какое-то странное, озадаченное лицо. Но оно больше не беспокоило, как раньше. Раньше это был хитрый маньяк, а сейчас… Это очень простой человек, глядя на которого становится понятно, чего он действительно хочет. Он забыл многие свои необходимости, или должности… Кому он что должен, чем обязан. Я представляю себе человека, больного склерозом, у него не такое простое лицо. Тут было гораздо глубже! Видимо, все люди, от кого он зависел или кто зависел от него, тоже забыли все эти «заморочки». — Вот в чём глубина.

— А ты вспомнишь? Может, сумеешь вспомнить?

— Нет.