40 миниатюр

Дело в том, что там действительно стоял аквариум, но не было понятно, плавает ли в нём золотая рыбка, либо не плавает. Этот человек не собирался тратить своё драгоценное время будущего безработного, играя с этим начальником-бестолочью в его бессмысленные игры. Он тронулся в дальний конец лишь для того, чтобы убедиться в собственном предположении: золотой рыбки в аквариуме нет и никогда не было. И с тех пор он больше ничего не помнит.

Единственное, что услышал за своей спиной этот подчинённый, было диким бешеным криком: «Хватайте его! Не дайте сделать к аквариуму ни единого шага!» По всей видимости, это был настолько осатанелый крик, что именно он-то и оглушил нашего подчинённого.

В следующий миг подчинённый сидел на обочине, перед ним лежала шляпа… Кто-то проходил мимо (наверное, тоже чем-то был оглушённый), кто-то останавливался, растроганный тем, какой несчастный и жалкий вид у этого человека, просящего милостыню. Даже его бывший Начальник не поленился приехать и посмотреть.

Он вышел из какого-то шикарного автомобиля… Рядом с ним в прижимочку стояли две дамы неописуемой красоты…

— Что всё это значит? — прохрипел опешивший «подчинённый». Даже голос у него заменили на что-то странное и непонятное…

— Ну, Вы же сами сказали, что хотите получать деньги тридцать раз в день, а не наоборот — раз в тридцать дней. Да, рыбка моя золотая?! — тут же чмокнул он в губы и первую девицу и вторую.

— Меня, как будто подменили, — всё мычал и мычал бывший подчинённый своим усталым и изнурённым (быстро устающим) голосом. Вернее, не мычал, а хрипел. Что-то хрипел. То, чего никто из останавливающихся нарядных и холёных господ, не слышал. Все только морщились, словно видя перед собой не старуху у разбитого корыта, а так, словно её вывернули наизнанку, обнажили перед собравшейся публикой все гниющие, испаряющиеся внутренние органы этой пожилой женщины. — Меня, словно подменили. Это какое-то наваждение. В жизни так не бывает. Скорее всего, я сплю и мне снится сон…

— Конечно, подменили! — вдруг донеслось до этого нищего из его Шляпы. — А как ты хотел? Подменили, и ещё как подменили!

— Кто здесь? — встрепенулся нищий, а столпившаяся публика в это время весело засмеялась. — Кто это сказал?! Чё вы ржёте, уроды?! Пошли отсюда на хер! Разойдитесь вообще все, вы не имеете право так вот на меня пялиться… Я хочу поговорить с тем, кто это сейчас сказал!

— А зачем же разгонять публику? — продолжал голос всё так же звучать изо шляпы. — Я это сказал. Человек-невидимка.

Нищий странно оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, дескать его никто не слышит. Но потом понял, что всё равно ждать не будет, пока толпа рассосётся, ибо зародившийся только что диалог к тому времени вымрет. То есть, он может, хоть всю жизнь орать в свою шляпу (в своё «корыто»), но в ответ оттуда не донесётся даже «пукающего» эха. Поэтому Нищий обращался к этому странному «голосу» прямо сейчас.

— Слушай, дружище, а ты не мог бы повторить то, что ты мне сказал? Ну, просто, я первое прослушал. Не мог бы? А я тебе буду очень благодарен.

— Я говорю, подменили тебя, дурья твоя башка! — случайно произнёс этот «шляпный» голос, когда толпа уже начала рассасываться потихоньку (но все заново остановились, услышав новый «голос нищего-чревовещателя»). — Чего здесь непонятного? Ведь раньше у твоего Начальника одна золотая рыбка была, а теперь их целых две.

— Что-что?! — опять встрепенулся начавший было клевать носом бедняк.

— Да ни ЧТО. Думай. Сам думай.

— Мама, — пропищала какая-то девочка с огромной куклой, — а этот дядя всегда устраивает здесь фокусы со своей волшебной шляпой? Можно ещё когда-нибудь будет прийти и посмеяться над его выступлениями?

— Да ну, что ты такое говоришь, милая! Ты же сама видела, что этот дяденька появился из ниоткуда. То есть, не было — не было, и вдруг, раз, и появился. Выплюнули его из воздуха.

Сотрясение морга

Анжела заходила в морг. У неё умер муж и она всё устроила, потому что в морге работали её друзья детства.

Вообще-то, этим вечером она боялась непонятно чего, потому что всю ночь ей не давали спать кошмары (никогда ничего подобного с ней ещё не происходило!); она боялась даже идти по улицам, как будто из-за угла на неё кто-то набросится и… о том, что с ней тогда будет, подумать ей было ещё страшнее; всё казалось ей каким-то пугающим — мрачным и зловещим. Она понимала, что не стоит ей заходить в морг, к друзьям (во сне друзья её были некрофилами-гомосексуалистами: они очень сильно испугались, когда поняли, что они снятся Анжеле и она ВСЁ видит, поэтому все они одновременно достали бритвы (сон в отличие от яви всегда выглядит реалистичнее и жуткое ощущение театра марионеток прогоняло по коже Анжелы мурашки, когда все (друзья детства) в её глазах двигались как один) и вскрыли себе вены — нанимайте новых санитаров-патологоанатомов!