Добавить в моё избранное
197 мин, 17 сек 3363
Сейчас он попытался вспомнить, как давно он так же шел от остановки к своему дому в последний раз. Костя находил в этом необычайное умиротворение.
Тропа перестала вихлять, выпрямившись и став шире. Костя, подняв голову, посмотрел на двухметровые сворки кованных стальных ворот. Здесь начиналась своеобразная граница Новосвета. Влево и вправо от тропы уходила стальная ограда. Костя не знал, кто, когда, да и собственно, зачем возвел это ограждение, особенно если учесть, что сами ворота никогда не запирались. За воротами были старые, потрескавшиеся ступени, ведущие на небольшую заасфальтированную площадку.
Костя приблизился к воротам. Он все еще глупо улыбался, хотя плохое предчувствие все же кольнуло его сознание. Он так и не понял почему вид полоски свежей белой материи, повязанной на уровне груди на одном из стальных прутьев левой створки вызвал у него странное ощущение потаенной опасности.
Костя остановился перед преграждающими путь воротами. Его взгляд был прикован к марли, завязанной в тугой узел. Она была чистой и свежей, и на вид могла быть медицинским бинтом. Эта полоска мозолила глаза, выделяясь своей неестественной белизной на фоне темных прутьев ворот. Костя не шевелился.
«Что это значит?»
Он не понимал, зачем кому-либо понадобилось бы оставлять подобный знак. Он стоял и разглядывал бинт, так и не вынимая рук из карманов куртки, чтобы потянуть на себя одну из створок, и, наконец, идти дальше своей дорогой.
«Бинт… Бинт»…
Улыбка уже сползла с его лица. Брови съехались к переносице, и взгляд Кости потускнел. Белые лоскуты материи с недавних пор вызывали у него болезненные ассоциации с теми, что время от времени появлялись в его снах. Да, теперь он не мог спокойно смотреть на обычные медицинские бинты. В его подсознании уже пробудилось нечто зловещее, что каждый раз, при виде белых лоскутов марли, будило его воспоминания о снах, с недавнего времени превративших его жизнь в настоящее мучение.
Но сейчас был не сон, и перед ним был не окровавленный бинт.
Поддавшись какому-то порыву, Костя медленно вынул руки из карманов, протянув их к узлу. Он вздрогнул и отдернул руки, едва коснувшись материи. Ему показалось, будто бы его легонько ударило током. Костя заморгал; на какое-то мгновенье он ощутил странное чувство, которое тут же отступило, так и не дав себя «распробовать». Оно было сродни легкому, ошибочно пришедшему головокружению.
«Это как-то связано с тем, что я видел во снах?»
Он судорожно, с шумом вдохнул воздух ртом. Мысль обрела свою жизнь в его голове подобно камню, брошенному в гулкий и глубокий колодец, громко рикошетя от стенок.
Его вмиг ослабшие пальцы с трудом справились с крепко завязанным узлом. С пробуждающимся и крепнущим с каждой секундой страхом Костя медленно сдернул светлую тонкую полоску марли с прута, разворачивая его.
Нет, он так и не увидел никаких зловещих пятен крови или какого-нибудь предмета, спрятанного внутри узла. Это был просто самый обычный кусок тонкой марли, повязанный к створке сегодня утром, даже не успевший промокнуть под дождем. Костя почувствовал себя донельзя глупо. Он отпустил бинт и тот, наполовину сложившись, упал ему под ноги.
«Дурак».
Ощутив непривычный холодок, он взялся за прут левой створки и потянул на себя. Открывающиеся ворота издали натуженный тихий скрип давно несмазанных петель.
Костя, ежась от резко подступившего холода, спустился вниз по потрескавшимся широким ступеням на круглую площадку, похожую те, которые могут встретиться в парке. Он прошел мимо старых скамеек с облупившейся краской, рядом с которыми валялись несколько пустых пивных банок и смятая пачка сигарет.
Он вышел на широкую, кое-как заасфальтированную дорожку, которая в отличие от предыдущей, была прямой. Костя знал, что входит на территорию сада, некогда принадлежавшего местному колхозу, который после развала отошел какому-то частному собственнику. Шагая мимо яблоневых деревьев, которые хотя и лишились листьев, выглядели довольно опрятно и ухоженно, Костя отстранено думал о том, что неизвестный фермер поступил довольно великодушно, не закрыв эту дорогу к автобусной обстановке. Он знал, что здесь должен был быть сторож, но вокруг стояла полная тишина и не было ни души.
«Здесь всегда было так тихо по утрам в выходные?»
Уже отсюда в противоположной стороне сада над верхушками деревьев можно было увидеть первые дома Новосвета. Костя и сам не заметил, как пересек городскую черту, которая с южных окраин города не была обозначена ни чем. Идти в этот город пешком от автобусной остановки воспринималось совсем иначе, в отличие от приезда сюда на электричке или автомобиле.
Костя открыл калитку и вышел из сада на узкий тротуар. Перед ним была небольшая полоса земли, буйно зарастающая летом, за которой была дорога. Среди множества деревьев в округе виднелись очертания небольших домов в один-два этажа.
Тропа перестала вихлять, выпрямившись и став шире. Костя, подняв голову, посмотрел на двухметровые сворки кованных стальных ворот. Здесь начиналась своеобразная граница Новосвета. Влево и вправо от тропы уходила стальная ограда. Костя не знал, кто, когда, да и собственно, зачем возвел это ограждение, особенно если учесть, что сами ворота никогда не запирались. За воротами были старые, потрескавшиеся ступени, ведущие на небольшую заасфальтированную площадку.
Костя приблизился к воротам. Он все еще глупо улыбался, хотя плохое предчувствие все же кольнуло его сознание. Он так и не понял почему вид полоски свежей белой материи, повязанной на уровне груди на одном из стальных прутьев левой створки вызвал у него странное ощущение потаенной опасности.
Костя остановился перед преграждающими путь воротами. Его взгляд был прикован к марли, завязанной в тугой узел. Она была чистой и свежей, и на вид могла быть медицинским бинтом. Эта полоска мозолила глаза, выделяясь своей неестественной белизной на фоне темных прутьев ворот. Костя не шевелился.
«Что это значит?»
Он не понимал, зачем кому-либо понадобилось бы оставлять подобный знак. Он стоял и разглядывал бинт, так и не вынимая рук из карманов куртки, чтобы потянуть на себя одну из створок, и, наконец, идти дальше своей дорогой.
«Бинт… Бинт»…
Улыбка уже сползла с его лица. Брови съехались к переносице, и взгляд Кости потускнел. Белые лоскуты материи с недавних пор вызывали у него болезненные ассоциации с теми, что время от времени появлялись в его снах. Да, теперь он не мог спокойно смотреть на обычные медицинские бинты. В его подсознании уже пробудилось нечто зловещее, что каждый раз, при виде белых лоскутов марли, будило его воспоминания о снах, с недавнего времени превративших его жизнь в настоящее мучение.
Но сейчас был не сон, и перед ним был не окровавленный бинт.
Поддавшись какому-то порыву, Костя медленно вынул руки из карманов, протянув их к узлу. Он вздрогнул и отдернул руки, едва коснувшись материи. Ему показалось, будто бы его легонько ударило током. Костя заморгал; на какое-то мгновенье он ощутил странное чувство, которое тут же отступило, так и не дав себя «распробовать». Оно было сродни легкому, ошибочно пришедшему головокружению.
«Это как-то связано с тем, что я видел во снах?»
Он судорожно, с шумом вдохнул воздух ртом. Мысль обрела свою жизнь в его голове подобно камню, брошенному в гулкий и глубокий колодец, громко рикошетя от стенок.
Его вмиг ослабшие пальцы с трудом справились с крепко завязанным узлом. С пробуждающимся и крепнущим с каждой секундой страхом Костя медленно сдернул светлую тонкую полоску марли с прута, разворачивая его.
Нет, он так и не увидел никаких зловещих пятен крови или какого-нибудь предмета, спрятанного внутри узла. Это был просто самый обычный кусок тонкой марли, повязанный к створке сегодня утром, даже не успевший промокнуть под дождем. Костя почувствовал себя донельзя глупо. Он отпустил бинт и тот, наполовину сложившись, упал ему под ноги.
«Дурак».
Ощутив непривычный холодок, он взялся за прут левой створки и потянул на себя. Открывающиеся ворота издали натуженный тихий скрип давно несмазанных петель.
Костя, ежась от резко подступившего холода, спустился вниз по потрескавшимся широким ступеням на круглую площадку, похожую те, которые могут встретиться в парке. Он прошел мимо старых скамеек с облупившейся краской, рядом с которыми валялись несколько пустых пивных банок и смятая пачка сигарет.
Он вышел на широкую, кое-как заасфальтированную дорожку, которая в отличие от предыдущей, была прямой. Костя знал, что входит на территорию сада, некогда принадлежавшего местному колхозу, который после развала отошел какому-то частному собственнику. Шагая мимо яблоневых деревьев, которые хотя и лишились листьев, выглядели довольно опрятно и ухоженно, Костя отстранено думал о том, что неизвестный фермер поступил довольно великодушно, не закрыв эту дорогу к автобусной обстановке. Он знал, что здесь должен был быть сторож, но вокруг стояла полная тишина и не было ни души.
«Здесь всегда было так тихо по утрам в выходные?»
Уже отсюда в противоположной стороне сада над верхушками деревьев можно было увидеть первые дома Новосвета. Костя и сам не заметил, как пересек городскую черту, которая с южных окраин города не была обозначена ни чем. Идти в этот город пешком от автобусной остановки воспринималось совсем иначе, в отличие от приезда сюда на электричке или автомобиле.
Костя открыл калитку и вышел из сада на узкий тротуар. Перед ним была небольшая полоса земли, буйно зарастающая летом, за которой была дорога. Среди множества деревьев в округе виднелись очертания небольших домов в один-два этажа.
Страница
15 из 57
15 из 57
