Сон в паутине

— Саша упоминает тебя в этом завещании, — проговорил он. — Он оставляет тебе свой серебряный перстень.

— Однако.

— Да, это так. Я бы хотел отдать его тебе. Он довольно старый, и, честно говоря, я бы предпочел оставить его себе, как и все содержимое этого тайника, как память. Но… тем не менее, я считаю нужным выполнить эту просьбу Саши.

— Хм, понимаю.

— Ну, что скажешь?

— Думаю, мы могли бы встретиться завтра вечером. После шести.

— Хорошо. Где?

Последующие две минуты они обговорили место встречи, и она согласилась на предложение Кости встретиться в одном из кафе недалеко от центра.

Когда их разговор закончился, Костя чувствовал, как у него трясутся руки. В последнее время он только и делал, что лгал жене, отцу, и тем, кто был всерьез обеспокоен тем, что с ним случилось. Теперь он лгал совершенно незнакомому человеку. Он не поступал так еще никогда в своей жизни.

Теперь он и вправду чувствовал себя совсем неважно.

Костя пришел в кафе на полчаса раньше оговоренного времени встречи, полагая, что прождет здесь куда больше. По пути сюда он купил Men«s Health чтобы скоротать время за чтением журнала, к которому относился с прохладцей, ценя его лишь за разносторонний обзор информации. Здесь было довольно уютно, хотя само кафе было небольшим. Стены, пол и потолок светлых оттенков, приглушенный свет и негромкая неторопливая музыка создавали приятную и успокаивающую атмосферу. Сейчас под вечер в кафе было довольно много народа, и все сплошь парочки. В дальнем углу расположилась компания молодежи, и Костя, занявший свободное место, усевшись напротив входа, чувствовал себя неловко оказавшись здесь в одиночестве, ожидая чужую молодую женщину, с которой никогда не встречался раньше. Костя старался не думать об этом, сосредоточившись на журнале и лишь изредка отвлекаясь от страниц, чтобы отпить горячего капучино, или же когда дверь кафе открывалась, благо, что над входной дверью висели колокольчики, и открывающаяся дверь оповещала кафе негромким и мелодичным звоном.

«Она не придет», думал он, но при этом понимал, что будет ждать до последнего.