Небо сохраняется через сны когда Бога нет дома

— Да, но… я не знал… — смотрю в пол.

— Тогда зачем соглашался?

— Я… я не знаю… я не думал, что ты будешь делать нечто подобное.

— Странная у тебя реакция — он сидит на кровати, мешает остывший кофе и смотрит на меня.

— Ко мне никто никогда не прикасался.

— Ммм, я первый — улыбается — и как?

А я странно себя чувствовал. Я сидел и смотрел на него. Смотрел на его губы, на то как он пьёт. Вспоминал минуту назад. Снова касался своих губ, снова их облизывал. Привкус горького кофе без сахара.

— Это… это странно… почему меня так тянет к тебе?

— Хаха… Хочешь ещё разок? — улыбается.

А я забыл то, что у него спрашивал до этого и зачем он мне вообще всё это показывал. Вспоминаю, что он зарабатывает таким образом. Ещё больше удивляюсь.

— Как ты умудряешься это продавать?

— Я не продаю поцелуи. Я продаю своё тело. Взамен, они могут пользоваться им как хотят. Врубаешься или не очень?

— Но… — врубаюсь — но так нельзя! Нельзя! Рин! Это не богоугодное дело! Тебя Бог накажет! Тебе не надо этим заниматься!

— Прости… кто накажет? — он прищуривается.

— Бог!

— У меня нет богов. Я в них не верю… и тебе не советовал бы. Это всё иллюзия.

— Нет! Ты не прав!

— Думай так, раз удобно. А на счёт «работы» — он прикуривает — много ты чего понимаешь… — иронирует.

— Понимаю… но… но так нельзя. Это не работа… это не труд… это — я даже не нахожу слов как бы это можно было назвать.

— А мне плевать… — он затягивается — на самом деле никто не хочет работать. Работа поганит людям настроение и вообще её лучше избегать… что, кстати сказать, все и делают. Люди отлынивают от работы всеми возможными способами. Ищут лёгкие пути. Делают всё, чтоб облегчить себе жизнь, чтоб ничего не делать. Они тратят уйму времени на то, чтоб потом его стало ещё больше. Они встают раньше чтоб побольше ничего не делать. Они ходят на работу не работать, а проводить время. Им платят не за труд, а за присутствие на рабочем месте. Ты и представить себе не можешь насколько твоё понятие «Труд» отличается от нынешнего.

— Это возмутительно, Рин!

— Ты за свою жизнь ни дня не проработал, поэтому на твоём месте я б сильно не возмущался — снова улыбается и затягивается.

Ну да, в последней фразе я с ним был полностью согласен. Я никогда не работал. Я был абсолютно беспомощным, а теперь ещё и сидел на его шее. Меня это сильно заставило расстроиться.

Я впервые почувствовал себя таким ничтожеством.

— Прости меня… — опускаю голову от досады — я могу тебе чем-то послужить?

А он смеётся… долго смеётся, после чего говорит:

— Нет, не можешь.

От этого я, в добавок, чувствую себя ещё и бесполезным…

Я сижу на перилах балкона нашей съёмной квартиры. Ночь. Пятый этаж. Я с ним второй день. Он мало спит. Он поздно ложится и очень рано встаёт.

— Чем больше я сплю, тем больше пропускаю. Я меньше живу когда сплю и меньше вижу. Много спать грешно — так он объяснял это.

Эстер лежит на кровати и смотрит на меня, говорит, что дико не любит, когда я сажусь на перила, у него от этого становился странный взгляд, грустный, будто прощальный. Он говорит, что я могу упасть, но меня это не сильно смущало. Я любил высоту и если бы мне выпала возможность умереть в воздухе, я был бы не против.

— Пожалуйста, Рин, слезь… я тебя прошу…

— Что такое? Ты боишься за меня?

— Нет, просто… — он делает паузу, он всегда их делал — я не хочу чтоб на меня повесили убийство — говорит грустным голосом.

— Ууу, видишь ты какой, только за свою шкуру переживаешь!

— Ну, а за чью шкуру мне ещё переживать? У меня никого нет.

— Теперь у тебя есть я — двумя пальцами швыряю бычок на улицу.

Эстер что-то говорит мне целый вечер, а я его не слышу. Я только сижу, курю и погружаюсь в эту никотиновую эйфорию. Проходит время, я не знаю сколько. Он говорит, что пора спать и тащит меня за руку к кровати.

— Тебя раздеть? — спрашивает — я могу раздеть — с этими словами прикасается к ремням на моих штанах. Я закрываю глаза. Мне на всё по-барабану.

Я чувствую как он снимает мою рубашку. Слышу как все мои ремни полетели на пол с металлическим звуком. Там же штаны с ключами и мелочью. Он водит пальцем по шрамам на моей шее.

— Откуда у тебя это? Рин? — вглядывается в мои глаза.

Я не могу пошевелиться. Пол часа назад я глотнул пару таблеток экстази. Странное состояние. Голос Эстера эхом отражается по всей комнате. Я чувствую его прикосновения. Он встаёт на кровати и начинает раздеваться. Снимает свои официантские шорты и белую рубашку, которую я ему дал ещё вчера, мою рубашку, большую ему на несколько размеров, но ему всё равно идёт. Ему всё шло. Встряхивает длиннющие волосы.