Зверь

— Тс-с-с, — зашипел Булат, указывая пальцем куда-то вдаль.

Проследив за пальцем снайпера, я увидел его. На приличном расстоянии от нас, на самой вершине холма, точно по центру выглядывающего из-за валуна диска луны, огромный волк раздирал зубами чью-то тушу, и я лишь мог надеяться, что это не тело Калача или Даши. Несомненно, зверь знал, что мы где-то рядом. И насмехался над нами, выбрав для своей трапезы самое видное место, показывая этим, что совершенно нас не боится.

— Говоришь, только серебро, — усмехнулся Закиров, поднимая винтовку. — Сейчас посмотрим, как бронебойно-разрывная в голову сработает…

В чем-то стрелок был прав. Возможно, у этой твари жировая прослойка такая, что и белый медведь позавидует, и пули просто вязнут в сале? В любом случае, выжить после того, как мозги разлетятся по площади в пару-тройку квадратных километров, даже теоретически нереально. Ничто живое после этого не может продолжать оставаться живым.

Татарин обернул вокруг дерева ремень своей пушки, и, перевернув винтовку, обмотав ствол ремнем, зафиксировал оружие. Нормально стрелять из такой базуки можно только с упора. Если лежа такой упор был — об этом позаботилась природа, то, чтобы удержать вес В-94 сидя или стоя, нужна дополнительная опора. А если ее нет — придется позаботиться самому, что и сделал снайпер. Обеспечив устойчивость оружия, он припал к оптике винтовки.

— Вот же дерьмо! — процедил стрелок сквозь зубы. — Смылся!

Признаться, и я отвлекся, наблюдая за операциями Закирова. Силуэт хищника с диска луны исчез. Конечно, эта тварь понимала, что светиться тоже надо аккуратно. Мелькнул, наделал шороху, отвлек внимание — и вперед, в атаку. Эта зверюга была слишком умной, чтобы позволить вот так запросто подстрелить себя. И, скорее всего, волк уже находился где-то по пути к нашей позиции. Так думал не один я.

— Уходи, командир, — прошипел Булат. — Я его задержу.

Не «остановлю» или «я тебя прикрою», а именно «задержу». Татарин даже не надеялся завалить зверя. Он понимал, что для него это конец.

— Чего ждешь? — цыкнул он. — Вали, давай. Мой миллион сестренке моей отдай. Ей нужнее.

Коротко кивнув, я подобрал сакса, и побежал. Побежал так, как не бегал никогда в жизни. Планшетка колотила по бедру, сабля, которую я сжимал в руке, со свистом рассекала воздух, мелькая серебряным веером. Перепрыгнул через корягу, увернулся от ствола дерева, и снова — полный вперед. Ветки хлестали по лицу, корни, цепляясь за ноги, пытались опрокинуть меня, но я не останавливался. Стоит чуть замешкаться — и хана. Игры закончились, и теперь волк точно никого не отпустит.

Воздуха не хватало. С разбегу перелетев через гряду камней, едва не потеряв равновесие, я продолжил гонку со смертью. Легкие горели, словно вдыхал я не кислород, а жидкое пламя. Позади громыхнула В-94. Игорю точно повезло! Оглушительный выстрел прозвучал еще раз. И еще.

Перемахнув через поваленный ствол, пригнувшись, пропустив над головой другой, я неожиданно прямо перед собой увидел почти отвесную скалу. Затормозив, я, все же, не успел остановиться, и остатки импульса, впечатав меня в стену, ушли в камень. Черт, больно! Резко развернувшись, я выставил клинок перед собой. По кронам деревьев, прошелестев листвой и хвоей, прошел порыв ветра. И все. Тишина. Ни звука. Ни единого шороха. А я так надеялся, что винтовка пальнет еще раз, ударив по ушам раскатистым звуком своего выстрела. Но нет. Тишина. Значит, Татарин тоже все.

Прикрепив саблю к петле на планшетке, я нащупал на стене подходящий выступ, поставил на него ногу, нашел еще один, ухватился за него рукой, и начал подъем. Рука. Нога. Рука. Опять нога. И так далее. Все выше и выше. Один камень, не выдержав моего веса, оторвался от утеса, и с грохотом полетел вниз. Хорошо еще, я не успел перенести весь вес на эту руку…

Но осколок породы, падая, задел об стену, найдя себе там несколько попутчиков, и уже целый град камней, с грохотом артиллерийского залпа, ухнул вниз. Я выдал себя. Я не только понял это, но и почувствовал. Всей шкурой ощутил, как глаза волка, словно два прожектора, шарят по скале в поисках человека. Однако я был уже вне его досягаемости.

А секунду спустя, словно взрывная волна, эхом прогулявшись по горе, поплутав по камням и утесом, моих ушей достиг вой хищника. Не обиженный, разочарованный, который бросают вслед карманнику, который тиснул в трамвае кошелек, и успел спрыгнуть на остановке, перед тем, как двери захлопнулись перед самым носом его жертвы. Отнюдь. Зверь словно усмехался. Мол, давай, беги, карабкайся — все равно никуда ты от меня не денешься.

Ну, это мы еще поглядим.

Глава 9

Ночь я провел в небольшой пещерке, что называется, между небом и землей. Было чертовски холодно и сыро. К тому же сон совершенно не шел. В редкие моменты, когда я проваливался в забытье, чудилось, что кто-то карабкается по скале, забирается в грот и… и тут я, к счастью, просыпался.