К Закату от Русколани — Дети Русколани

Вила посмотрела на царя — и он увидел, как ясный и мудрый взгляд ее зеленых глаз тускнеет и затуманивается. У нее хватило сил, чтобы безмолвно пройти мимо Володара и витязей, покинуть палатку, а потом и лагерь. Лишь дойдя до леса, который скрыл ее даже от внимательных взглядов дозорных, Вила позволила накатывающейся волнами слабости восторжествовать. Знахарка упала на изумрудную траву и зашептала:

— Силы водные, огненные да воздушные, лесные, каменные да болотные, и ты, Мать-Сыра-Земля! Так жила я, как вы меня научили, и на судьбу свою не гневаюсь. Ведала я, что лишь такое зелье умирающего исцелит, которому лекарь свою жизнь отдаст! И я жизнь отдала, потому что больше нее люблю я Златояра. Водяные да лешие, горные да болотники, огневицы с огневиками да ветры буйные, и ты, Мати Великая! Храните витязя моего… и отпустите меня… теперь…

Дыхание знахарки прервалось, и застонали над нею ветви могучих дубов. И что-то откликнулось деревьям плачем в глубине чащи.

… А на утро Златояр проснулся совершенно здоровым, и свежая рана на груди зарубцевалась, словно прошло несколько месяцев внимательного лекарского ухода.

Да, Хейд не только остался в живых, но и смог самостоятельно покинуть поле брани. Особой гордостью в такие моменты он никогда не страдал, и потому просто прополз под ногами сражающихся, по счастью никем не затоптаный и не искалеченый. В лесу он легко миновал стражников оцепления и пешком направился к Закату, понятия не имея, что произошло со всей его армией.

Что-то эпическое, грандиозное было в этом — бывший еще несколько часов назад вождем самого могущественного воинства на Земле, он в одиночестве, без оружия, в пробитом доспехе и лохмотьях вместо плаща, брел по лесу в глубине чужой земли. Полководец, потерявший армию…

Разгром был таков, какого Хейд никогда не устраивал своим врагам! В этот поход он повел лучшее, что у него было. Кто вернет ему тех вампиров, чей воинский опыт исчисляется столетиями? Людей Хейду было не жалко, ни вилленов — туда рабам и дорога, ни наемников — им было заплачено за то, чтобы они умирали. Но вампиры — о них стоило печалиться.

А что теперь ждет его на Закате? «Волчий Орден» поднимет голову, а тех сил, что оставлены для поддержание порядка, не хватит на подавление восстаний по всей Империи. Как в таких условиях противостоять воинству ариев? Сколько времени даст ему на подготовку Володар? Перед владыкой Русколани, которого Хейд отныне ненавидел так, как только мог ненавидеть, он в то же время был готов склониться — это воистину великий вождь! Как такому противостоять с жалкими остатками былой мощи?

Ветви над головою Хейда как будто переговаривались. Неожиданно ему пришло в голову, что он слышит голоса неупокоенных душ всех тех, кто пришел с войною в эту землю и сгинул без следа в ее просторах. Никто и никогда не побеждал ариев. И теперь Хейд прекрасно понимал, что дело тут не в размерах их страны, не в холоде, не в бескрайних лесах и не в числе воинов…

На третий день завоеватель набрел на девочку девяти — десяти лет. Она была совсем бледной и болезненной — видимо, потерялась в лесу еще в начале вторжения. Она было обрадовалась человеку, ну а когда разглядела, кто перед ней — стало уже поздно. Хейд утолил голод ее кровью и двинулся дальше. Он уже думал о том, как и что сделает, вернувшись в Закатные Земли. Но в то же время никак не мог прогнать от себя желание внезапной и быстрой смерти прямо здесь в лесу, чтобы не биться более над загадкой этого непобедимого народа.

Он вполне узнал, каковы арии, когда они защищают свою Землю. Теперь Хейду предстояло увидеть, какими они становятся, когда идут мстить.

Еще не всех павших успели подготовить к обряду погребения, еще не утих великий восторг после победы, а Володар уже вновь собрал подвластных вождей и полководцев на совет в своем шатре. Они приходили по одному — еще разгоряченные, со свежими, перевязаными ранами… Некоторые явиться не смогли — куда там, если их едва живыми принесли с поля боя! А иные и вовсе навсегда покинули этот мир.

Однако между собравшимися сразу воцарился дух Братства, подобного которому Володар не мог припомнить. Позади — славный бой, и на счету каждого было немало подвигов. Они вместе сокрушили страшного врага, рискуя собою, и каждый был благодарен соратникам за эту победу.

Володар, чувствуя за собою присутствие безмолвного Богумила, внимательно слушал то, что говорили ему братья по оружию. Впрочем, все предложения сводились к тому, как отпразновать победу и сколько месяцев дать войску на отдых. Все сходились на том, что выступать следует не раньше следующего года, чтобы походу не мешали грядущие холода, а взамен павших можно было подготовить побольше молодых парней. Но Володар помнил свои собственные слова, и они мешали ему согласиться с другими вождями: «Пришло новое время»….

Он решительно поднялся и поднял руку, призывая ко вниманию:

— Мы должны выступить в поход через три дня.