185 мин, 59 сек 1974
Держится уединенно, поселился за деревней. Нигде не работает. Наверное, занимается огородом, держит хозяйство. К себе никого близко не подпускает и ни с кем в Пырьевке не водится. Я несколько раз заезжал к нему по долгу службы — я ведь должен всех знать. Мне он показался несколько странным. В разговоре постоянно отворачивается, прячет глаза. Я сначала думал, что он из бывших заключенных. Проверил по картотеке, — нет, у нас не числится, может, и не сидел.
— А дочка его?— спросил Михайлов.
— Дочку хорошо помню. Красивая была девчонка. Жаль, умерла.
— А Кречет, случайно, автомобиль не водит? У него есть машина?
— Машину не видел. Водит он или нет, не знаю. А что, это важно?
— Сейчас все важно, лейтенант. Эти «Жигули», на которых лихачили ваши пацаны, были угнаны из Карска. Предположительно женщиной.
— Или мужчиной, переодетым в женщину, — вставил Горюнов.
— И вы думаете, что это был Кречет?
— Мог быть кто угодно. Наверняка не установлено.
Вскоре показалось Рокатово. Бросился в глаза купол храма, скрытого домами и пышными деревьями.
— Мальчишки живут в этой деревне, — сказал Свирида. — Сейчас здесь будет поворот направо и метров через сто двор того, самого младшего из угонщиков, Славика по прозвищу Бряка. Думаю, сначала лучше заглянуть к нему: он еще не так бесцеремонен, да и боязлив немного.
— Хорошо, — сказал Михайлов, — будем иметь в виду.
Горюнов свернул направо, проехал еще немного вперед и остановил машину у невысокого крашеного штакетника, на который ему указал Свирида. За забором они увидели небольшую побеленная известью избу с серой, потемневшей от времени шиферной крышей.
На крыльце, выходящем во двор, стояла пожилая женщина в кожухе, черном платке и с помойным ведром в руке. В её глазах отразился испуг, свободная рука невольно потянулась к груди.
— Здравствуйте, Мария Степановна, — сказал Свирида, отворив калитку и входя во двор. — Мы снова к вам. Славик ваш далеко?
Женщина не выпускала из рук ведро. Казалось, она совсем о нем забыла.
— Вы хотите его арестовать?
— Да нет же, Мария Степановна, — усмехнулся Свирида и покачал головой. — Я же вам вчера говорил: никто вашего Славку сажать не будет. Просто у наших товарищей появились новые вопросы.
Женщина все еще недоверчиво покосилась на Свириду, потом на Горюнова и Михайлова.
— Мария Степановна, — выступил вперед Михайлов. — Поверьте, нам сейчас очень важно поговорить с вашим сыном. От этого, может быть, зависит судьба не одного человека.
Женщина несколько расслабилась.
— Я его сегодня еще не выпускала во двор. Всю ночь не спала. Это ж надо — чуть в тюрьму не угодил. Связался с этими. Говорила ему, говорила.
Она, наконец, поставила ведро на крыльцо.
— Проходите, он там, в хате, телевизор смотрит.
Они вошли в дом.
— Слава! Слава! Где ты там? А ну, подь сюды, тут к тебе знов милиция. Да вы присаживайтесь, вот стулочки, садитесь, — пригласила их хозяйка.
Появился Бряка, замер испуганным сурком на пороге.
— Ну, здравствуй еще раз, Слава, — обратился к нему Свирида. — Тут товарищи из области хотят с тобой поговорить.
Мальчик посмотрел сначала на Горюнова, потом на Михайлова, затем уткнулся глазами в пол.
— Скажи нам, Славик, где вы нашли машину, на которой в район приехали?— спросил его Михайлов.
— Ну, отвечай же, — насела на сына мать. — Шляться где попало, так ты герой. Отвечай, когда тебя спрашивают!
— Мы на рыбалку ходили: я и Толик, — вполголоса пробубнил мальчик. — Машина в кустах была, возле Пырьевки.
— А точнее?— проговорил Михайлов.
— Возле старого кладбища, в кустах.
— А почему вы решили, что она ничья? Может, кто-то на могилку приехал?
— Да на том кладбище давно никого не хоронят, а двери у неё все открыты были и стояла она как-то не так.
— Как?
— Если на кладбище приезжают, то заезжают с другого края, а тут машина совсем в стороне, возле посадки, ну как брошенная.
— Ладно, — остановил его Михайлов, поняв, что мальчишка толком ничего не может объяснить.
— И вы сразу сели в машину?
— Нет, мы сначала вернулись домой и рассказали обо всем Сеньке.
— Это Прыщ, самый старший из них, — подсказал Михайлову Свирида.
— И он предложил вам покататься?— спросил Михайлов.
Слава утвердительно кивнул головой.
— Ну, а вещи в машине были?
Мальчишка нахмурил брови, будто припоминая что-то, потом нетвердо сказал:
— Нет, я не видел. Вещей, кажется, не было.
— Точно?— переспросил Михайлов.
— Отвечай, когда тебя старшие спрашивают!— дернула его за плечо мать, и Слава как выстрелил:
— Сумка была спортивная, небольшая.
— А дочка его?— спросил Михайлов.
— Дочку хорошо помню. Красивая была девчонка. Жаль, умерла.
— А Кречет, случайно, автомобиль не водит? У него есть машина?
— Машину не видел. Водит он или нет, не знаю. А что, это важно?
— Сейчас все важно, лейтенант. Эти «Жигули», на которых лихачили ваши пацаны, были угнаны из Карска. Предположительно женщиной.
— Или мужчиной, переодетым в женщину, — вставил Горюнов.
— И вы думаете, что это был Кречет?
— Мог быть кто угодно. Наверняка не установлено.
Вскоре показалось Рокатово. Бросился в глаза купол храма, скрытого домами и пышными деревьями.
— Мальчишки живут в этой деревне, — сказал Свирида. — Сейчас здесь будет поворот направо и метров через сто двор того, самого младшего из угонщиков, Славика по прозвищу Бряка. Думаю, сначала лучше заглянуть к нему: он еще не так бесцеремонен, да и боязлив немного.
— Хорошо, — сказал Михайлов, — будем иметь в виду.
Горюнов свернул направо, проехал еще немного вперед и остановил машину у невысокого крашеного штакетника, на который ему указал Свирида. За забором они увидели небольшую побеленная известью избу с серой, потемневшей от времени шиферной крышей.
На крыльце, выходящем во двор, стояла пожилая женщина в кожухе, черном платке и с помойным ведром в руке. В её глазах отразился испуг, свободная рука невольно потянулась к груди.
— Здравствуйте, Мария Степановна, — сказал Свирида, отворив калитку и входя во двор. — Мы снова к вам. Славик ваш далеко?
Женщина не выпускала из рук ведро. Казалось, она совсем о нем забыла.
— Вы хотите его арестовать?
— Да нет же, Мария Степановна, — усмехнулся Свирида и покачал головой. — Я же вам вчера говорил: никто вашего Славку сажать не будет. Просто у наших товарищей появились новые вопросы.
Женщина все еще недоверчиво покосилась на Свириду, потом на Горюнова и Михайлова.
— Мария Степановна, — выступил вперед Михайлов. — Поверьте, нам сейчас очень важно поговорить с вашим сыном. От этого, может быть, зависит судьба не одного человека.
Женщина несколько расслабилась.
— Я его сегодня еще не выпускала во двор. Всю ночь не спала. Это ж надо — чуть в тюрьму не угодил. Связался с этими. Говорила ему, говорила.
Она, наконец, поставила ведро на крыльцо.
— Проходите, он там, в хате, телевизор смотрит.
Они вошли в дом.
— Слава! Слава! Где ты там? А ну, подь сюды, тут к тебе знов милиция. Да вы присаживайтесь, вот стулочки, садитесь, — пригласила их хозяйка.
Появился Бряка, замер испуганным сурком на пороге.
— Ну, здравствуй еще раз, Слава, — обратился к нему Свирида. — Тут товарищи из области хотят с тобой поговорить.
Мальчик посмотрел сначала на Горюнова, потом на Михайлова, затем уткнулся глазами в пол.
— Скажи нам, Славик, где вы нашли машину, на которой в район приехали?— спросил его Михайлов.
— Ну, отвечай же, — насела на сына мать. — Шляться где попало, так ты герой. Отвечай, когда тебя спрашивают!
— Мы на рыбалку ходили: я и Толик, — вполголоса пробубнил мальчик. — Машина в кустах была, возле Пырьевки.
— А точнее?— проговорил Михайлов.
— Возле старого кладбища, в кустах.
— А почему вы решили, что она ничья? Может, кто-то на могилку приехал?
— Да на том кладбище давно никого не хоронят, а двери у неё все открыты были и стояла она как-то не так.
— Как?
— Если на кладбище приезжают, то заезжают с другого края, а тут машина совсем в стороне, возле посадки, ну как брошенная.
— Ладно, — остановил его Михайлов, поняв, что мальчишка толком ничего не может объяснить.
— И вы сразу сели в машину?
— Нет, мы сначала вернулись домой и рассказали обо всем Сеньке.
— Это Прыщ, самый старший из них, — подсказал Михайлову Свирида.
— И он предложил вам покататься?— спросил Михайлов.
Слава утвердительно кивнул головой.
— Ну, а вещи в машине были?
Мальчишка нахмурил брови, будто припоминая что-то, потом нетвердо сказал:
— Нет, я не видел. Вещей, кажется, не было.
— Точно?— переспросил Михайлов.
— Отвечай, когда тебя старшие спрашивают!— дернула его за плечо мать, и Слава как выстрелил:
— Сумка была спортивная, небольшая.
Страница
38 из 56
38 из 56