Добавить в моё избранное
183 мин, 32 сек 16931
Можно было спокойно добраться на машине до дома, проскользнуть потихоньку в спальню, напрасно надеясь не разбудить мать, которая тут же зафиксирует время возвращения (ну и пусть, хватит уже, он давно не маленький!) поспать немного и утром ехать к Тони.
Но Дуглас, подбросив до дома Саймона и Тони (Марианна с Лорой укатили на своей машине) сделал круг, бросил тачку за квартал от дома Чезвиков и стал пробираться к их саду крадучись, вдоль ограды с изнанки улицы.
Здесь не было никаких дорожек и тропинок. Только высокая трава, в которой что-то шипело, стрекотало, скользило и причмокивало. Один раз шершавое и скользкое мазнуло по ноге. В другом месте крапива обожгла лодыжку. Но Дуг ничего этого не заметил. Он спешил. Он хотел проверить.
Кто-то дважды влез в его планы и сделал все по-своему.
В первый раз в придуманную им страшилку подбросили крысу. Во второй — дохлую кошку. Он хотел удостовериться, что этот некто не влезет в новый одобренный им план и не переделает его по-своему. А если влезет, то он будет знать, кто тут пытается изменить установленные им правила игры. И с какой
целью.
Низенький заборчик в высокой траве он проглядел и чуть не поранился, наткнувшись на него.
Хруст штакетника подобен был выстрелу.
Дуг замер в траве, прислушиваясь. Какая-то членистоногая тварь пробежала по шее, покалывая кожу мелкими частыми ножками.
Дуг шепотом выругался. Ему ответил дружный звон цикад.
Он медленно поднялся и встал в полный рост позади дома Чезвиков. Окна в доме были темны. У их соседей тоже.
Спали миссис Блюм и Роза, не подозревавшая, какие дьявольские игры затеваются по соседству. Спал мистер Карнеги, сутки напролет откачивавший воду, разлившуюся по саду из пропоротого мистером Финдером бассейна.
Небо еще с вечера заволокло тучами. Ни луны, ни звезд видно не было. Свет уличных фонарей едва пробивался в сады. Было темно, и Дуг крался в высокой траве, огибая дом, с выставленными вперед руками. Натыкался в темноте на кусты и стволы деревьев. Чертыхаясь, обходил их. Старался не ломать и не шуметь.
И вдруг он заметил слабое мельканье огоньков на лужайке перед домом Чезвиков. Высоко поднимая ноги и раздвигая ветки руками, Дуг стал подбираться ближе. Сияние в саду усилилось. Что-то таинственное и странное было в этом желтоватом свете, и Дуг, хоть и отлично знал картину, которая должна была перед ним открыться, все же затаил дыхание и оглянулся. Ему показалось, что кто-то так же медленно крадется за ним и смотрит ему в спину. Постоял, вглядываясь в темные заросли у себя за спиной. Никого. Прислушался. Тихо.
Дуг опустился на четвереньки. Лег на живот. Последние метры он полз по-пластунски, как какой-нибудь морпех из боевичка средней руки. Раздвинул траву. Чуть приподнялся на руках.
Увидев открывшуюся картину, он не смог сдержать пробежавшей по телу дрожи. Десятка три садовых гномов — все, что они смогли собрать в собственных и соседских домах, составили разношерстную толпу участников придуманной Марианной «Черной мессы». Плод не самой здоровой фантазии восемнадцатилетней девчонки, запертой в католическом колледже и мечтавшей в своей келье устроить что-нибудь подобное, чтобы привести в ужас ненавистных святош-сокурсниц и осточертевших монахинь-преподавательниц.
В центре круга размалеванных Лорой гномов с тонкогубыми злыми улыбками и синими волосами, в обрамлении тусклых фонарей, лежала обнаженная женщина в самую натуральную величину. Тело ее светилось розовой бесстыжей наготой. Ноги были согнуты в коленях и раздвинуты, раскрывая темное и влажное лоно между ними. Голова со сладострастной гримасой запрокинута. Губа прикушена. Груди растопырились в стороны. Соски торчали, словно заточенные карандаши.
Без обнаженной грешницы в подобной позе по мнению Марианны никакой Черной мессы быть не могло, и ребятам пришлось срочно доставать силиконовую девицу. Девицу раздобыл Саймон. Кололи, где взял. Не раскололся.
На животе у нагой силиконовой грешницы стояла чаша с кровью. Над головой висело перевернутое вверх ногами распятие. Три или четыре гнома с книжками должны были как бы читать, пересыпая непристойностями, священные тексты. Гном с фонариком из сада миссис Блюм освещал своим фонарем девице промежность, давя на губах мерзкую улыбку. Зрелище дополнял скрипучий тихий смех из спрятанного в кустах MP-3-плеера, пущенного на постоянный повтор.
Бр-р-р, — сделал губами Дуг, оценив зрелище.
Он боялся, как бы не уснуть до пробуждения Чезвиков.
Зря боялся — фиг тут уснешь!
Впрочем…
Жуткая картинка перед ним не менялась. Она рассчитана была на внезапное открытие. Поражала и пугала лишь при первом видении. Стоило постоять перед этой сценой подольше — и страх улетучивался, наваждение исчезало. Ужас уступал чувству гадливости.
— Надо было придумать что-нибудь со светом, — подумал с досадой Дуг.
Но Дуглас, подбросив до дома Саймона и Тони (Марианна с Лорой укатили на своей машине) сделал круг, бросил тачку за квартал от дома Чезвиков и стал пробираться к их саду крадучись, вдоль ограды с изнанки улицы.
Здесь не было никаких дорожек и тропинок. Только высокая трава, в которой что-то шипело, стрекотало, скользило и причмокивало. Один раз шершавое и скользкое мазнуло по ноге. В другом месте крапива обожгла лодыжку. Но Дуг ничего этого не заметил. Он спешил. Он хотел проверить.
Кто-то дважды влез в его планы и сделал все по-своему.
В первый раз в придуманную им страшилку подбросили крысу. Во второй — дохлую кошку. Он хотел удостовериться, что этот некто не влезет в новый одобренный им план и не переделает его по-своему. А если влезет, то он будет знать, кто тут пытается изменить установленные им правила игры. И с какой
целью.
Низенький заборчик в высокой траве он проглядел и чуть не поранился, наткнувшись на него.
Хруст штакетника подобен был выстрелу.
Дуг замер в траве, прислушиваясь. Какая-то членистоногая тварь пробежала по шее, покалывая кожу мелкими частыми ножками.
Дуг шепотом выругался. Ему ответил дружный звон цикад.
Он медленно поднялся и встал в полный рост позади дома Чезвиков. Окна в доме были темны. У их соседей тоже.
Спали миссис Блюм и Роза, не подозревавшая, какие дьявольские игры затеваются по соседству. Спал мистер Карнеги, сутки напролет откачивавший воду, разлившуюся по саду из пропоротого мистером Финдером бассейна.
Небо еще с вечера заволокло тучами. Ни луны, ни звезд видно не было. Свет уличных фонарей едва пробивался в сады. Было темно, и Дуг крался в высокой траве, огибая дом, с выставленными вперед руками. Натыкался в темноте на кусты и стволы деревьев. Чертыхаясь, обходил их. Старался не ломать и не шуметь.
И вдруг он заметил слабое мельканье огоньков на лужайке перед домом Чезвиков. Высоко поднимая ноги и раздвигая ветки руками, Дуг стал подбираться ближе. Сияние в саду усилилось. Что-то таинственное и странное было в этом желтоватом свете, и Дуг, хоть и отлично знал картину, которая должна была перед ним открыться, все же затаил дыхание и оглянулся. Ему показалось, что кто-то так же медленно крадется за ним и смотрит ему в спину. Постоял, вглядываясь в темные заросли у себя за спиной. Никого. Прислушался. Тихо.
Дуг опустился на четвереньки. Лег на живот. Последние метры он полз по-пластунски, как какой-нибудь морпех из боевичка средней руки. Раздвинул траву. Чуть приподнялся на руках.
Увидев открывшуюся картину, он не смог сдержать пробежавшей по телу дрожи. Десятка три садовых гномов — все, что они смогли собрать в собственных и соседских домах, составили разношерстную толпу участников придуманной Марианной «Черной мессы». Плод не самой здоровой фантазии восемнадцатилетней девчонки, запертой в католическом колледже и мечтавшей в своей келье устроить что-нибудь подобное, чтобы привести в ужас ненавистных святош-сокурсниц и осточертевших монахинь-преподавательниц.
В центре круга размалеванных Лорой гномов с тонкогубыми злыми улыбками и синими волосами, в обрамлении тусклых фонарей, лежала обнаженная женщина в самую натуральную величину. Тело ее светилось розовой бесстыжей наготой. Ноги были согнуты в коленях и раздвинуты, раскрывая темное и влажное лоно между ними. Голова со сладострастной гримасой запрокинута. Губа прикушена. Груди растопырились в стороны. Соски торчали, словно заточенные карандаши.
Без обнаженной грешницы в подобной позе по мнению Марианны никакой Черной мессы быть не могло, и ребятам пришлось срочно доставать силиконовую девицу. Девицу раздобыл Саймон. Кололи, где взял. Не раскололся.
На животе у нагой силиконовой грешницы стояла чаша с кровью. Над головой висело перевернутое вверх ногами распятие. Три или четыре гнома с книжками должны были как бы читать, пересыпая непристойностями, священные тексты. Гном с фонариком из сада миссис Блюм освещал своим фонарем девице промежность, давя на губах мерзкую улыбку. Зрелище дополнял скрипучий тихий смех из спрятанного в кустах MP-3-плеера, пущенного на постоянный повтор.
Бр-р-р, — сделал губами Дуг, оценив зрелище.
Он боялся, как бы не уснуть до пробуждения Чезвиков.
Зря боялся — фиг тут уснешь!
Впрочем…
Жуткая картинка перед ним не менялась. Она рассчитана была на внезапное открытие. Поражала и пугала лишь при первом видении. Стоило постоять перед этой сценой подольше — и страх улетучивался, наваждение исчезало. Ужас уступал чувству гадливости.
— Надо было придумать что-нибудь со светом, — подумал с досадой Дуг.
Страница
24 из 59
24 из 59
