Черная меса гномов

Отец Тони мгновенно вскипел: «Волнуешься за него, щенка, а он тебя даже видеть не хочет».

Глория тихо всхлипнула.

— Пять минут. И постарайтесь его не волновать, — сказала толстуха-врач, и вышла.

Тони лежал на высокой кровати, весь опутанный трубками и проводами. Глаза на бледном лице закрыты. Под глазами тени. Лицо неестественно спокойное.

Дуг почувствовал, как пересохло во рту, и вспотели ладони. Так всегда с ним было, когда ему диктовали, как следует себя вести — люди, события, обстоятельства.

Тони был только парнем из их компании. Смотрел на него, Дуга, с восхищением. Дуг позволял ему так на себя смотреть. Теперь он мог умереть. Дугу было жаль его, и он не знал, достаточно ли сильно это чувство жалости. А еще ему было неловко, как будто от него ждали то, чего он дать не мог.

— Не мучай себя, Дуг, — открыл глаза Тони. — Не мучай себя виной, стыдом, совестью.

— Ты о чем это? — Дуг вздрогнул. Надо же, как точно Тони угадал его состояние. — Тебе плохо, да?

— Ты не беспокойся за меня. Они вкатили мне такую дозу успокоительного, что я теперь в полной безопасности. Но я должен огорчить тебя, Дуг.