166 мин, 12 сек 15400
Ерундой тут занимаетесь… Быстро за дело!
Потянулся очередной рабочий день. Особой группе, за неимением других заданий, было поручено подготовить аналитическую записку. Тема была задана: «Статистика неконтролируемых энергетических выбросов по Москве за минувший квартал». Рутина.
Сначала мы, вдохновленные Иштваном, усердно перебирали бумаги, щелкали мышами, клацали клавиатурой и обсуждали дела. Ближе к обеду разговоры постепенно скатились к обсуждению собственных успехов, начался активный обмен жизненным опытом. Обсуждали женщин и автомобили.
Влад разразился длинной вдохновенной лекцией о японских спортивных мотоциклах. Стас поддержал беседу воспоминаниями о поездке в Японию и яркими впечатлениями от знакомства с подогретым сакэ и пленительными гейшами. Тут в беседу включился Федор с горячим монологом в защиту русских девушек и настоящего деревенского самогона, и изобличением Стаса, как космополита, сноба, и «вообще от тебя одеколоном воняет как от парфюмерного отдела, ты вообще из нормальных пацанов, или как?» Это было началом их традиционной перепалки. Следующие часа два они обменивались презрительными репликами и мешали нам с Владом заниматься делом. Поэтому я несказанно обрадовался, когда к нам зашла брюнетка Наташа из архивного. Я долго и самозабвенно клеился к ней под беззвучный смех Влада. Наташа оставалась иронична и неприступна, и в ответ на мои комплименты улыбалась с напускной смущенностью.
И тут случилось нечто, в корне изменившее мое настроение. Да и не только настроение.
Оторвавшись от монитора, я случайно глянул через прозрачную стенку. В приемной заседал Стас, ушедший работать туда, спасаясь от выпадов Федора. Очаровательно улыбаясь, изящным жестом поправляя кудри, наш штатный обольститель объяснял что-то русоволосой девушке в белой блузке, склонившейся с бумагами к его столу.
Я присмотрелся к девушке, крепко поморгал.
Нет, мне не показалось. Это была Оксана.
Я отвернулся. Посмотрел на винтажный плакат со Скалли и Малдером, висевший над столом Влада. Мысленно сосчитал до десяти. Не выдержал, обернулся.
Оксана перехватила мой взгляд, приподняла брови.
Стараясь не спешить, я поднялся из-за стола, нарочито медленно направился в приемную.
Привет, Денис! — сказала мне Оксана без особой радости. — Давно не виделись.
Привет, — я вымученно улыбнулся.
Собрался было промямлить что-то еще, но Стас энергично прервал меня:
— Так вы знакомы?! Что же, Денис, ты скрывал такое сокровище?
— Благодарю за инструктаж, — холодно сказала ему Оксана. — Я, пожалуй, возьму эту инструкцию, изучу подробнее… Кстати, Денис, у меня и к тебе был небольшой вопрос.
Взяв меня под руку, Оксана проследовала в коридор. Стас перехватил мой заполошный взгляд и свел глаза в кучку. Вот идиот, подумал я.
— Этот ваш Стас — ужасно приставучий, — весело сказала Оксана, едва мы покинули приемную. — Ну, Дениска, как твои дела? Ты ведь у нас совсем недавно?
— Я думал, что ты у нас… В смысле, я не думал… И давно?
Я сделал неопределенный жест рукой.
Зазвонил крошечный телефон, висящий у нее на шее на шнурке.
— Слушай, здесь нам нормально поговорить не дадут, — сказала Оксана, повертев телефон в пальчиках. — Дел невпроворот… Я слышала, в ЦДХ сейчас выставка китайской живописи. Может, сходим?
— Типа по старой памяти? — усмехнулся я. Предложение было неожиданным.
— Ага.
Она весело подмигнула мне, поднося к уху телефон. Разговаривая очень серьезным и деловым тоном, направилась по коридору.
Вернувшись в кабинет, я проследовал мимо присвистнувшего Стаса, молча показал ему средний палец. Приземлившись в кресло, уставился в монитор.
Надо же, подумал я, неужели и здесь, наконец, «поперло»?
Выставка оказалась и вправду недурна.
Переплетения черных иероглифов, причудливо изогнутые цветущие ветви, темные тона ночного неба. Все-таки, рисованию я посвятил значительную часть своей молодой жизни, и работы китайских мастеров не могли оставить меня равнодушным. Но внимание мое было приковано, конечно, к Оксане.
Мы переходили от картины к картине, она держала меня под руку и расспрашивала о работе. Я, как завороженный, прислушивался к щелканью ее каблучков по паркету, косился на ее стройные ноги.
Потом мы молча шли по Крымскому мосту, и смотрели, как сгущаются над Москвой тяжелые тучи.
Сегодня будет дождь, — сказала она, и я не мог угадать, было ли это случайно брошенной фразой или констатацией факта.
Как выяснилось, она работала у нас в отделе прогнозирования. Причем поступила туда примерно тогда же, когда на меня вышел Иштван. Оксане прочили большое будущее.
— Рисуешь что-нибудь? — спросила она.
— Да что-то как-то… времени нет, короче.
Она кивнула.
Потянулся очередной рабочий день. Особой группе, за неимением других заданий, было поручено подготовить аналитическую записку. Тема была задана: «Статистика неконтролируемых энергетических выбросов по Москве за минувший квартал». Рутина.
Сначала мы, вдохновленные Иштваном, усердно перебирали бумаги, щелкали мышами, клацали клавиатурой и обсуждали дела. Ближе к обеду разговоры постепенно скатились к обсуждению собственных успехов, начался активный обмен жизненным опытом. Обсуждали женщин и автомобили.
Влад разразился длинной вдохновенной лекцией о японских спортивных мотоциклах. Стас поддержал беседу воспоминаниями о поездке в Японию и яркими впечатлениями от знакомства с подогретым сакэ и пленительными гейшами. Тут в беседу включился Федор с горячим монологом в защиту русских девушек и настоящего деревенского самогона, и изобличением Стаса, как космополита, сноба, и «вообще от тебя одеколоном воняет как от парфюмерного отдела, ты вообще из нормальных пацанов, или как?» Это было началом их традиционной перепалки. Следующие часа два они обменивались презрительными репликами и мешали нам с Владом заниматься делом. Поэтому я несказанно обрадовался, когда к нам зашла брюнетка Наташа из архивного. Я долго и самозабвенно клеился к ней под беззвучный смех Влада. Наташа оставалась иронична и неприступна, и в ответ на мои комплименты улыбалась с напускной смущенностью.
И тут случилось нечто, в корне изменившее мое настроение. Да и не только настроение.
Оторвавшись от монитора, я случайно глянул через прозрачную стенку. В приемной заседал Стас, ушедший работать туда, спасаясь от выпадов Федора. Очаровательно улыбаясь, изящным жестом поправляя кудри, наш штатный обольститель объяснял что-то русоволосой девушке в белой блузке, склонившейся с бумагами к его столу.
Я присмотрелся к девушке, крепко поморгал.
Нет, мне не показалось. Это была Оксана.
Я отвернулся. Посмотрел на винтажный плакат со Скалли и Малдером, висевший над столом Влада. Мысленно сосчитал до десяти. Не выдержал, обернулся.
Оксана перехватила мой взгляд, приподняла брови.
Стараясь не спешить, я поднялся из-за стола, нарочито медленно направился в приемную.
Привет, Денис! — сказала мне Оксана без особой радости. — Давно не виделись.
Привет, — я вымученно улыбнулся.
Собрался было промямлить что-то еще, но Стас энергично прервал меня:
— Так вы знакомы?! Что же, Денис, ты скрывал такое сокровище?
— Благодарю за инструктаж, — холодно сказала ему Оксана. — Я, пожалуй, возьму эту инструкцию, изучу подробнее… Кстати, Денис, у меня и к тебе был небольшой вопрос.
Взяв меня под руку, Оксана проследовала в коридор. Стас перехватил мой заполошный взгляд и свел глаза в кучку. Вот идиот, подумал я.
— Этот ваш Стас — ужасно приставучий, — весело сказала Оксана, едва мы покинули приемную. — Ну, Дениска, как твои дела? Ты ведь у нас совсем недавно?
— Я думал, что ты у нас… В смысле, я не думал… И давно?
Я сделал неопределенный жест рукой.
Зазвонил крошечный телефон, висящий у нее на шее на шнурке.
— Слушай, здесь нам нормально поговорить не дадут, — сказала Оксана, повертев телефон в пальчиках. — Дел невпроворот… Я слышала, в ЦДХ сейчас выставка китайской живописи. Может, сходим?
— Типа по старой памяти? — усмехнулся я. Предложение было неожиданным.
— Ага.
Она весело подмигнула мне, поднося к уху телефон. Разговаривая очень серьезным и деловым тоном, направилась по коридору.
Вернувшись в кабинет, я проследовал мимо присвистнувшего Стаса, молча показал ему средний палец. Приземлившись в кресло, уставился в монитор.
Надо же, подумал я, неужели и здесь, наконец, «поперло»?
Выставка оказалась и вправду недурна.
Переплетения черных иероглифов, причудливо изогнутые цветущие ветви, темные тона ночного неба. Все-таки, рисованию я посвятил значительную часть своей молодой жизни, и работы китайских мастеров не могли оставить меня равнодушным. Но внимание мое было приковано, конечно, к Оксане.
Мы переходили от картины к картине, она держала меня под руку и расспрашивала о работе. Я, как завороженный, прислушивался к щелканью ее каблучков по паркету, косился на ее стройные ноги.
Потом мы молча шли по Крымскому мосту, и смотрели, как сгущаются над Москвой тяжелые тучи.
Сегодня будет дождь, — сказала она, и я не мог угадать, было ли это случайно брошенной фразой или констатацией факта.
Как выяснилось, она работала у нас в отделе прогнозирования. Причем поступила туда примерно тогда же, когда на меня вышел Иштван. Оксане прочили большое будущее.
— Рисуешь что-нибудь? — спросила она.
— Да что-то как-то… времени нет, короче.
Она кивнула.
Страница
17 из 50
17 из 50