CreepyPasta

Пляшущие тени

Мы как паразиты высасываем жизни из людей, питаемся их эмоциями. Может, у нас вообще нет душ…

Да и не надо, — сказал он.

Что?

Не надо мне счастья никакого эфемерного. Главное, что я волен выбирать свой путь. Нет большего счастья, чем свобода.

Хм, наша свобода… Она же… Она прежде всего свобода от самих себя. От той крохотной искорки, что теплится в каждой душе. Мы стараемся затоптать, заплевать ее, залить помоями. Замазать жирной черной краской. И с остальными поступаем так же. Мы несвободны. Мы всегда поступаем так, как твердит нам наш эгоизм. Но в этом наше рабство.

Я знал, — сказал он глухо. — Ты не изменился. Внутри. Слишком мало в тебе этого, черного. Ты пока еще не способен…

Он махнул рукой, обрывая сам себя на полуслове, добавил бодро:

— Брось, Дэн, пошли бухать!

Затушив окурок, Влад пошел обратно в дом.

— Не способен на что? — спросил я, оборачиваясь.

Его спина скрылась за дверью. Дверь скрипнула, захлопнулась.

А ты способен, Влад? Такой смелый, решительный. Живущий по своим жестким принципам. Больше всего на свете ценящий свободу. Способен ты пойти против Конгломерата? Подменить один прутик на другой, например. Какая мелочь, и какие последствия…

Я спустился по ступеням во двор, не спеша прошелся под окнами. Неслышной тенью скользнула вдоль стены одна из овчарок. Собаки чувствуют черное в нас, предпочитают обходить нас стороной.

— Не бойся, — прошептал я. — Иди ко мне.

Она подошла неторопливо и бесшумно. Неуверенно ткнулась в ладони мокрым носом.

Я погладил ее, поворошил пальцами гладкую лоснящуюся шерсть. Собаки честнее нас. Они не умеют врать, спокойные и безжалостные хищники. Врать — удел людей.

— Ты вряд ли сможешь дать мне совет, — прошептал я, почесывая пса за ухом. — Ну, ступай.

Все так же бесшумно, овчарка скрылась среди увенчанных белыми шапками елей.

Я немного постоял возле дома, вдыхая ночной воздух, морозный и свежий.

Трещали вдалеке фейерверки и петарды. Из дома доносилась музыка и голоса.

Он подменил прутик, повторял я про себя. Взял и подменил.

Я придумал, что нужно сделать.

Я вернулся в дом в прекрасном расположении духа.

Застолье было в разгаре. «Минусы», как правило, люди не семейные, праздники с родными отмечают редко, да и вообще видятся с ними нечасто.

Поэтому, даже такой всенародный и традиционно домашний праздник, как Новый год, у нас в ближайшие два часа вылился в обыкновенный скотский корпоратив, какие у нас бывали и на первое мая, и на восьмое марта, и на двадцать третье февраля. И на все остальные календарные праздники, редкую отраду офисных работников, скромных клерков на службе силам зла.

Я смеялся задорнее всех, говорил больше всех, громче всех, я блистал. Все видели, как много я пью. И вскоре даже те, кто никогда не отличался умеренностью в напитках, поглядывали на меня с легкой опаской.

В перерыве между пьянкой нами было очень внимательно прослушано обращение президента, бой курантов и гимн, а затем хлопнули пробками бутылки шампанского, пенные струи залили Вольдемару роскошный ковер и половину стола. И все слилось в мельтешащую карусель.

Оглушительно орала музыка, Влад со Стасом в обнимку распевали под караоке, безбожно фальшивя: «Лев и заяц тигры в клетке-е-е, все они марионетки-и-и в ловких и натруженных рука-а-ах». В устах оперативников-«кукловодов» эта хорошая песня играла бездной злых темных смыслов.

Всем было весело. Тролль мирно посапывал на диванчике. Вольдемар носился между гостей, как массовик-затейник. Оксана мило болтала с чернявым типом. Спонтанно начались какие-то идиотские конкурсы с воздушными шариками, которые надо передать, без помощи рук, и «луноходами», передвигающимися на четвереньках, потом кто-то стал кидаться мандаринами, и активнее всех участвовал в этом Вольдемар, от души залепивший оранжевым снарядом по собственной люстре. На плазменной панели в смежном зале шла «Ирония судьбы», и несколько особенно подвыпивших коллег громко сочувствовали Ипполиту, принимавшему душик в меховой шапке набекрень.

Ничего, скоро и до душика доберемся, подумал я, танцуя медленный танец посреди зала с какой-то хрупкой бледной девицей с густо накрашенными черным веками и крашенными в черный цвет волосами. Танцевали «медляк» мы под рулады Стаса, соло певшего на караоке песню про любовь, у которой села батарейка. На плечах Стаса висли две восторженные девицы из бухгалтерии.

Празднование нового года шло по намеченному курсу. Кое-кого не хватает правда, для полной картины, но это ничего… Подождем.

В какой-то момент я обнаружил себя на подоконнике, в одной руке у меня был стакан, а другой я обнимал за плечи готическую девицу.

Я нараспев читал ей Есенина, когда был прерван донесшимся со двора рокотом мотора.
Страница
40 из 50
Меню Добавить

Тысячи страшных историй на реальных событиях

Продолжить