Ради перемен

Только сейчас Александр начал понимать, что существо это женского пола — тембр почти человеческий, и, не смотря на пернатую драконицу прямо, можно было подумать, что разговариваешь с обычной человеческой девушкой. Обращалась она на неизвестном Александру, но неожиданно понятном языке.

— Не скалься, я не враг. А тебе пора бы лететь отсюда…

Две эти фразы не очень сходились в мозгу опешевшего от возрастающего количества неожиданностей «оборотня». Он поводил носом от двери к окну и обратно, видимо, снова обдумывая план побега, но чёрная крылатая лишь подняла уши, поняв, что собеседних воспринял её слова слишком буквально.

— Я имею в виду, из этого мира. Ты действительно считаешь что таким, как мы, жить тут спокойно? Если да, можешь выходить в гостинную и даже не преображаться обратно.

Не уверенный в том, поймёт ли нежданная гостья ответ на русском, Александр просто присел в ожидании, внимательно её осматривая. Уже сидя на полу в собачьей позе, вспомнил, что собирался занять стул или край кровати, но не стал пересаживаться — не сломать бы хрупкую для такой туши мебель. Самка села напротив, оборачивая длинный хвост вокруг себя:

— Заранее открою секрет, опасность даже не в членах твоей семьи. Им будет тяжело признать, что разумные существа, в отличии от животных, не скованы своей биологией и могут при умении менять вид тела, но против фактов они не пойдут; ты останешься их родичем навсегда. Но, если факты просочатся, люди в целом отреагируют либо с безумным страхом, либо с неуёмным любопытством… и тебе будет плохо в обоих случаях.

Александр не сдержал задумчивого рычания. Как-то всё слишком походит на некоторые рассказы про «избранных», которых хватало в сообществах азеркинов, а что-то такое про вампиров даже экранизировали. Собеседница поняла это выражение чуть иначе:

— Ты в это влетел по своей воле, иначе просто обратно выдует. Хотя ты к этому был более предрасположен, чем другие, а я оказалась в этот момент рядом, без твоего собственного желания ты бы остался обычным человеком. Я не заставляю тебя улетать с Земли, а при согласии — покидать семью в полной тайне, не попрощавшись.

Александр наклонил морду набок, рассчитывая, что жест любопытства, общий для собачих, прокатит с отдалённо похожими на них мохнатыми драконами.

— Зачем это мне? — Чёрная правильно поняла вопрос. — Забочусь о процветании сородичей. Людям бы эту черту — они бы гораздо дальше продвинулись в развитии. Довольно тебе изображать немого… — зевнула самка, — ты этот язык ещё с прошлой жизни помнишь, раз понимаешь.

— Запомни, человеческим именем не стоит называться там, где тебя не воспримут как человека. Варлад тебе подойдёт? Да, пожалуй, — чёрная крылатая резко встала, её глаза забурлили оттенками темноты, — стоит спешить, готовься.

Александр раскрыл пасть, чтобы возразить что-то, но прервался невиданным зрелищем. С мира словно сняли яркую обёртку, обнажив тёмную суть. Он оказался в сумрачном пространстве, которое исследовал вне своего тела, но теперь во плоти — причём во плоти не человеческой. Незнакомка, даже имени которой не успел спросить (зато та не замешкалась дать ему новое — вот ирония), теперь казалась объёмным чернильным пятном, и оно начало расплываться, как бы диффузируя с прозрачной жидкостью затемнённого мира, и в результате покрыла его весь. Не успел Александр перевести дыхание от жутких метаморфоз, как вся темнота начала сгущаться в формы, кристаллизируясь в монолитные циклопические сооружения, обступившие панически крутящегося по сторонам крылатого. Из зенита, под которым заходили разноцветные искристые разряды, из этих самых молний, бьющих от одной верхушки угрожающе нависших бастионов в другую, повалил разноцветный, мигающий снег, оседал на предметах, придавая им краски. Не все хлопья и искорки падали вниз — некоторые разлетались вбок и даже вверх, расцветив небеса в охряной закат, подсвечивающий облака желтоватым. А те, что достигали земли и стен, проявляли из кромешной матовой темноты стены и мостовую мрачного города. Из застройки, чёрной в оранжевах отблесках садящегося светила, кое-где поднимались грозные ступенчатые пирамиды, все в угловатых рельефах, и целые конгломераты резных готических шпилей из пастельно-полупрозрачного кристалла, что, собраясь вместе, напоминали гигантские сосульки-сталагмиты.

Хотя Александр возник в довольно непосещаемой части города, где-то в задних дворах, он сразу заметил и местных жителей. Драконов — и мохнатых с пернатыми крыльями, наподобии самого Александра-Варлада в новом теле, и более, если так можно сказать, «привычных» чешуйчатых с перепончатыми. От рисуемых воображением человека они отличались тем, что не щеголяли яркой раскраской и гармоничными цветовыми сочетаниями, подсказанными вкусом художника — глазу чаще встречались естественные и скучные цвета: оттенки серого, рыжего, чёрного и изредка белого.