Элли

Может, он так и не смог понять, что был убит обычной дворнягой?

— Ты не там смотришь, — старший с достоинством проглотил последний кусок булочки и склонился над трупом. — Во-первых, он не алкаш. Видишь, одежда какая? У алкашей такой не бывает. Он неплохо зарабатывает, это два, я видел такие туфли и не могу себе позволить их купить, не ужимаясь ни в чём. И, в-третьих. Видишь? — он ткнул пальцем в сторону виднеющегося позвонка. — При такой ране вокруг него всё должно быть залито кровью. Вообще всё, тут повреждены эти, как их? А, вот, артерии. Из них кровь должна бить, как из прорванной трубы под давлением. Или собачка любезно вытерла всю кровь, а только потом изволила умереть?

— Нифига не понял. Ты хочешь сказать, кто-то выкачал из него всю кровь? — младший милиционер неловко улыбнулся. — Это невозможно.

— Естественно, невозможно, — ответил старший. — Скорее всего, его прибили дружки по торговле наркотиками, а потом привезли сюда, поймали и зарезали собаку. Это же простейший способ замести следы. Чего делать будем? Так оставим, или в отделение отправим? Блин, кто сюда девчонку пустил?

Из подъезда вышла больного вида девочка. Беззаботно что-то напевая себе под нос, она прошла мимо трупа. И оглянулась.

С лица её враз сошла краска, она зашаталась и слепо вытянула руку в поисках опоры.

— Не бойся, всё хорошо, — как можно теплее прошептал старший милиционер, подхватывая её и усаживая на залепленную газетами скамейку. — Ты откуда?

— Подождите.

Видно было, что девочке плохо. На лбу выступила испарина, грудь судорожно вздымалась. Поймав себя на том, что скользит взглядом по её фигуре, подчёркнутой пояском на тоненькой курточке, он смущённо прикрыл глаза. У него дочь почти такого же возраста, а он заглядывается на чужих дочерей.

— Тебя как зовут? — максимально участливо спросил он. — Ты знала этого человека?

— Элли, — еле слышно прошептала девочка, поглубже натягивая капюшон. — Нет, не знала. Откуда мне его знать. Простите, я просто не могу смотреть на кровь, — она приоткрыла глаза и заслонила их рукой, как будто свет, пробивающийся из-за туч, был слишком ярок. — Вы мне не поможете дойти до квартиры? Вряд ли я уже смогу сегодня куда-нибудь пойти.

Попытавшись встать, она пошатнулась, едва успев вцепиться в заботливо подставленную руку. Вся бледная, кажется, её бросало то в жар, то в холод. Ему уже не раз приходилось вытаскивать молодых девушек, которых уломали принять какое-нибудь вещество. Уверяли, что будет «просто очень круто!». А в результате почти такие же трясущиеся руки и неспособность осмысленно связать и двух слов. Но тут-то совсем другое. Подхватив девчушку на руки, милиционер осторожно вошёл в подъезд.

— Ты где живёшь?

— На втором этаже, в двенадцатой квартире, — еле слышно прошептала она.

Несмотря на то, что она весила слишком уж мало для своего возраста, поднять её на два пролёта оказалось не очень легко. Сказывалось многолетнее пренебрежение тренировками. Осторожно обойдя кучку из окурков, милиционер ссадил девочку, приобняв, чтобы не упала. Нажал на звонок. И ничего.

— Вам что-то надо? — устало спросили его.

С верхнего этажа спускался хмурый парень. Если бы милиционер был чуть консервативнее, он презрительно бы подумал про него: «Неформал, идиот малолетний!»

— Ох! Что с ней?! — он в долю секунды оказался рядом с находящейся на грани потери сознания девочкой.