Элли

— Если что, я не буду доносить ваши останки до дома.

— Да тебе-то чего бояться, — сосед толкнул его в плечо. — Мутант.

— Совершенно нет, — тот вновь надел маску безразличности. — Если бы был мутантом, тут бы не учился.

— Эй! Хватит орать! — прикрикнула учительница, пытаясь перебить поднявшийся шум. — Хватит! Учиться надо!

— Нам всё равно конец, можно делать что угодно! — крикнул сосед. — Накуримся!

— Вы все умрёте раньше меня, — тихо ответил ему Северин.

— Ты чё, опух? Какое умрёте? Думай своей головой!

— Да ладно тебе. Я ж всё равно окажусь прав, — мальчик покачал головой.

Казалось, все сошли с ума. Впрочем, как и всегда. Либо бездумное существование, либо вот такое безудержное веселье. Зачем тогда ходить в школу? Северин фыркнул. Он существует отдельно от них. Как будто невидимая стена отделяет его от них. Пытался понять их ценности. Но не получилось. Даже разговаривать не получается. Ну, хоть не особо пристают, и то ладно. Скоро уже закончатся уроки — можно будет пойти домой и одиннадцать дней не выходить. Каникулы же.

Голос Александры Натановны, наконец-то успокоившей класс, вывел его из размышлений.

— Итак! Биогеоценоз — это совокупность живой и неживой природы на отдельно взятом участке местности. Полянка, пень, лес — всё это биогеоценозы!

Честное слово, объясняют, как малолетним идиотам. За окном, как назло, стояла пасмурная погода, хотя ещё полчаса назад ярко светило солнце! Если бы сейчас у Северина спросили, чего он хочет, он бы смог рассказать многое. Чего угодно! Нашествия инопланетян, появления пришельцев из будущего или прошлого, лишь бы эта жизнь приобрела хоть какие-то краски!

Зачем нужна эта школа, если можно намного продуктивнее обучаться дома? Там хотя бы нет имеющих совершенно не блестящий интеллект людей. Как, например, сейчас. Сосед по парте, выходя из класса, попытался потрогать его за волосы. Что за чёрт? Едва успев перехватить руку, Северин оттолкнул её.

— Эй! Да что такого-то?

— Ничего. Не смей прикасаться к моим волосам.

— А что такого-то тут?

— Ну… Как тебе сказать, это выглядит, как будто ты. Ну… Когда-нибудь я буду смотреть, как ты шагаешь на параде протеста. Ты меня ведь понял, да?

— Заткнись!

Первый урок пролетел незаметно. Кто-то опять перетащил все скамьи с этажа в одно место и поставил их в кружок. Вытащив одну, Северин протащил её на другой конец зала и бросил на неё сумку. Его класс опять вышел самым первым. Тишина на этаже. Скоро он будет заполнен учениками. Северин сидел, уставившись в никуда пустым взглядом. Скучно. Естественно, учиться надо, но он итак знает это. Какой смысл сидеть здесь?

Закрыв глаза, он представил, что всё исчезло и появилось вновь, уже совершенно другое. Тут он не теряется, когда ему надо заговорить с людьми, может подобрать слова. Что ещё? Он живёт не в своём доме, а где-нибудь на другом континенте, в отдельном собственном поместье. Богатый, успешный, выходит из его дверей, чтобы сесть в машину и отправиться на совет директоров. Хм. Было бы неплохо, но неосуществимо. Абсолютно. Сейчас его цель — закончить поскорее школу и поступить в какой-нибудь институт. А там уже можно будет изменить свою жизнь. Никто же не будет знать его таким, какой он в школе, ведь так? Может, кто-нибудь подумает, когда увидит его в первый раз: «О, этот человек явно интересный, с ним можно поговорить о многом. Эй, привет, как тебя зовут? О, хорошо, я тоже рад тебя видеть!». А не: «Северин, помоги. Ну-у, пожалуйста-а», и состроить умильную рожицу, надеясь, что он размякнет. Естественно, если больше знаешь — надо помогать, вообще, если ты в чём-то лучше — надо помогать. Так говорила с детства мать. Но она точно ошибалась: большинству людей помощь не нужна. Им нужно осознание того, что они могут не делать ничего, добиваясь всего за счёт других. Странно, хотя… наоборот, не странно, что, когда он резко отказал решить какую-то задачу однокласснику — тот обиделся.

А что такого? Если все считают возможным насмехаться над ним, когда не нужна помощь? Зато, когда своих скудных умишек не хватает — становятся милыми овечками, которых никто не пасёт. Действительно, никто не пасёт.

Кулак врезался в скамейку. Сколько это ещё может продолжаться?

— Блин! — костяшки заболели.

Фантазия окончательно исчезла. Сидеть в этом здании ещё пять часов?! Нет уж. Если он не хочет находиться здесь — никто его не сможет удержать.

Выход есть: кабинет врача. На втором этаже. Спустившись по лестнице, Северин подошёл к железной двери и постучал.

— Что надо? — пробурчала врач. — Звонок уже давно был.

— Голова болит, вообще, нехорошо, — он пожал плечами, не забывая держать на лице несколько недовольное выражение.

Врач выдала градусник. Сесть, успокоиться, дышать глубоко и ровно. Почему-то всегда эта простая методика помогала.