Элли

На вид другу было лет двадцать, двадцать пять. Он никогда не распространялся о своём возрасте, предпочитая улыбнуться и неопределённо помахать рукой. Когда она последний раз спрашивала, они сидели на крыше конюшни, наблюдая, как на небе зажигаются звёзды. Интересно, сколько ему на самом деле лет и пойдёт ли он теперь сражаться за Корону? В последнее время отец только и делал, что говорил о свободе от налогов и каком-то «представительстве». А друзья его поддерживали.

Девочка облокотилась на столешницу, мечтательно глядя на пламя свечи. Вот бы сейчас оказаться на этом самом месте через двести лет, как всё будет? Король подавит восстание или Соединённые Колонии отстоят свою независимость?

— Ты же уже засыпаешь…

Голос звучал откуда-то издалека, и Элли откинулась назад. Друг подхватил её, как всегда, поднял на руки. Когда отец уходил, она всегда приоткрывала окно, надеясь, что эту ночь проведёт не одна. И чаще всего ожидания оправдывались.

Кожа на бёдрах горела уже намного меньше, девочка улыбнулась, широко зевая. Теперь можно и отдохнуть, ничего не боясь.

Суббота, 13 мая 1775 года

Элли широко открыла рот и чихнула. Кто-то щекотал ей в носу пёрышком! Сморщившись, она откатилась. Кровать закончилась слишком неожиданно, девочка едва успела упереться рукой в пол, ногами зацепившись за перину.

— Какое нелепое положение, — юноша стоял, невозмутимо сложив руки на груди.

— Что ты делаешь?!

— Стою. Собирайся, нам пора идти дальше.

— Куда?

Элли поднялась на ноги, придирчиво осматривая рубашку. Хоть и длинная, но всё равно не нравится. А платье в сумке. Вздохнув, девочка жалобно посмотрела на друга. Сумка-то у него.

— Советую тебе не подпрыгивать на лошади, хочешь — посажу сзади себя, заодно и дадим ей отдохнуть.

Тёмно-зелёное платье из плотной ткани упало на кровать.

— Отвернись.

С узким воротником, застёгивающимся под самым горлом, длинными рукавами. Элли ощущала себя какой-нибудь важной горничной! Ноги скрывались до стопы — слишком длинно, но сойдёт.

— Готова? В углу стоит бочка, иди и умойся. Подожди, — юноша быстро надорвал платье. — Не бойся, просто тебе иначе сидеть неудобно будет.

Сквозь щель в стене Элли взглянула на улицу. Темно, совсем темно, сквозь полог деревьев даже лучи солнца пробивались еле-еле, что уж говорить о мягких и неуверенных звёздах? А как выходить в такую темень на улицу? Если бы она была одна — никогда бы не решилась, так и осталась в доме до утра. Но друг почему-то не любит солнце.

Плеснув в лицо водой, Элли расстегнула четыре верхние пуговицы и сладко потянулась. Как хорошо так спать, зная, что…

— Теперь-то готова? — друг улыбнулся, потуже затягивая ремень. — Нам уже надо быть на конях.