Она стояла на песчаном высоком покрытом сумерками раннего утра косогоре. Крутом косогоре, уходящим вниз к самой реке. Она стояла и смотрела в ночь. На свет желтеющей в небе Луны. Она не спускала взгляда с бликующей яркими переливами красок ночной воды. И самой прибрежной кромки берега.
Добавить в моё избранное
179 мин, 24 сек 6120
Охотничья Луна
Слышно было, как в тишине встающего еще сумеречного утра плескалась волнами вода. Где вдали в темноте ухал филин, и стрекотали ночные сверчки. Мимо волчицы в ночном небе пронеслись, друг за другом, две летучие мыши. Рассекая ночной холодный воздух, они улетели на ту сторону Березены.
Там внизу у самой кромки воды были люди. Двое отец и сын.
Они приплыли с другого противоположного реки берега, видимо, с ночевки на речных островах. Они суетились у деревянной самодельной лодки и выгружали снасти и ведра. Там была рыба. Улов был удачен. И было много рыбы для всей деревни и для отряда, скрывающегося в лесах возле их деревни партизан.
Этим утром было поразительно тихо. Не было, даже всполохов от разрывов бомб и снарядов. Там впереди на линии фронта.
Медленно розовел горизонт. Но, ночная тень еще лежала на склоне высокого косогора. И ее не было видно здесь, наверху уходящего прямо к быстрой реке высокого откоса. Она пришла из своего леса. Оттуда с топи родных ее болот за деревней. Пришла выбрать себе очередную жертву. После спячки и затишья в этих краях. Она, вновь пришла с болот в облике серого большого волка. И хотела плоти и крови. Этой, именно ночью она рыскала по округе в высоком бурьяне. Но, не было, ни животных, ни людей. И голод не давал волчице покоя.
Она проснулась. Проснулась, чтобы, снова утолить голод, снова в периоды летнего полнолуния. Периоды, когда просыпается ее природа, и оживают болота. Когда люди боятся, даже рядом проходить возле ее леса.
Она выбирала каждый раз себе жертву. И порой подолгу ее отслеживала. Но сегодня ей было все равно, лишь бы утолить свой дикий вечный кровожадный голод.
Волчица пришла из своего мира и ее не касалась война. Которая, шла уже четвертый год в этих краях. Она, вообще ничего не знала об этом мире, а только питалась им, время от времени, пополняя себя, свежей, чьей-либо кровью и плотью. И это, было то, что ей было этой ночью нужно.
Она жила давно уже возле этого селения, и также давно жила здесь ее лесная мать и отец. Ее лесной народ. Просыпаясь по весне от зимней спячки. И охотясь на всех, кого поймает.
Она жила в своем собственном мире. Жила уже много веков. Время от времени, утоляя свой голод. И уходя в долгую новую зимнюю спячку.
Чтобы проснуться лет через десять и снова начать свою охоту.
Четвертый год шла война. И было крайне нелегко. Особенно в большой прифронтовой деревне, где остались в основном один, лишь старики да старухи. Вот уже четвертый год в деревне стояла хорошо потрепанная Советской армией танковая дивизия вермахта и немецкий пехотный корпус.
Вот уже четвертый год деревня страдала от засилья немцев и пригретой ими разношерстной мрази.
Было здесь, наверное, как уже под этим небом принято и по природе своей положено, где война, там были всегда и предатели родины, естественно из местных уродов. Недобитков раскулаченных местных кулаков. И просто, беглых дезертиров и преступников. И также, как и положено на войне, был всегда голод. Поля выгорели от пожара войны, и не было зерна. Жили на одну картошку, что собирали со своих огородов. И то не всегда. Часть еды забирали немцы. Голодали все и особенно дети.
Стоял Июнь 1944 года.
Вот Всеволод Артюхов и его одиннадцати летний сын Павел в очередной раз кормили партизан рыбой. Втихаря по ночам, выезжая за реку и рыбача.
Пока все складывалось удачно. И вот они разгружались, в темноте на самом берегу реки, вытащив лодку на песок и пересыпая рыбу в ведра с лодки.
Они не знали, что за ними наблюдают. Наблюдают и не один, а сразу двое. Большая серая волчица, стоящая на самом верху косогора. Прямо над ними в темноте ночи. И один из местных предателей полицаев, спрятавшихся в высокой траве. И сумевший, выследить отца и сына.
Эта мразь по кличке Жаба, давно следила за Всеволодом. И точила на него зуб. Они как-то закусились друг на друга по приходу еще фашистов в их деревню при грабежах местных селян немцами. Просто, Всеволод Жабе набил рожу. И с той поры, став местным полицаем, эта тварь рыла под этого сельского мужика.
И вот, он выследил кто кормил втайне от немцев партизан и всю деревню рыбой, порой дичью пойманную на капканы. И убитую на охоте за рекой в лесу.
Жаба вынюхал, даже когда Всеволод ездил на телеге с лошадью далеко в лес. И, знал по какой именно тропе. Он долго и упорно следил за охотником и рыбаком Всеволодом Артюховым и его сыном Павлом.
Он следил в темноте и видел все. Как и видела его и тех двоих большая серая волчица. Полицай готовился сообщить в местную военную войсковую комендатуру деревни. И тихо начал отходить в сторону, почти ползком в сторону болот Волчьего хутора. Он пошел, именно по той окраинной далекой стороне деревни, где местные жители в этот период, даже белым днем, боялись показываться.
Слышно было, как в тишине встающего еще сумеречного утра плескалась волнами вода. Где вдали в темноте ухал филин, и стрекотали ночные сверчки. Мимо волчицы в ночном небе пронеслись, друг за другом, две летучие мыши. Рассекая ночной холодный воздух, они улетели на ту сторону Березены.
Там внизу у самой кромки воды были люди. Двое отец и сын.
Они приплыли с другого противоположного реки берега, видимо, с ночевки на речных островах. Они суетились у деревянной самодельной лодки и выгружали снасти и ведра. Там была рыба. Улов был удачен. И было много рыбы для всей деревни и для отряда, скрывающегося в лесах возле их деревни партизан.
Этим утром было поразительно тихо. Не было, даже всполохов от разрывов бомб и снарядов. Там впереди на линии фронта.
Медленно розовел горизонт. Но, ночная тень еще лежала на склоне высокого косогора. И ее не было видно здесь, наверху уходящего прямо к быстрой реке высокого откоса. Она пришла из своего леса. Оттуда с топи родных ее болот за деревней. Пришла выбрать себе очередную жертву. После спячки и затишья в этих краях. Она, вновь пришла с болот в облике серого большого волка. И хотела плоти и крови. Этой, именно ночью она рыскала по округе в высоком бурьяне. Но, не было, ни животных, ни людей. И голод не давал волчице покоя.
Она проснулась. Проснулась, чтобы, снова утолить голод, снова в периоды летнего полнолуния. Периоды, когда просыпается ее природа, и оживают болота. Когда люди боятся, даже рядом проходить возле ее леса.
Она выбирала каждый раз себе жертву. И порой подолгу ее отслеживала. Но сегодня ей было все равно, лишь бы утолить свой дикий вечный кровожадный голод.
Волчица пришла из своего мира и ее не касалась война. Которая, шла уже четвертый год в этих краях. Она, вообще ничего не знала об этом мире, а только питалась им, время от времени, пополняя себя, свежей, чьей-либо кровью и плотью. И это, было то, что ей было этой ночью нужно.
Она жила давно уже возле этого селения, и также давно жила здесь ее лесная мать и отец. Ее лесной народ. Просыпаясь по весне от зимней спячки. И охотясь на всех, кого поймает.
Она жила в своем собственном мире. Жила уже много веков. Время от времени, утоляя свой голод. И уходя в долгую новую зимнюю спячку.
Чтобы проснуться лет через десять и снова начать свою охоту.
Четвертый год шла война. И было крайне нелегко. Особенно в большой прифронтовой деревне, где остались в основном один, лишь старики да старухи. Вот уже четвертый год в деревне стояла хорошо потрепанная Советской армией танковая дивизия вермахта и немецкий пехотный корпус.
Вот уже четвертый год деревня страдала от засилья немцев и пригретой ими разношерстной мрази.
Было здесь, наверное, как уже под этим небом принято и по природе своей положено, где война, там были всегда и предатели родины, естественно из местных уродов. Недобитков раскулаченных местных кулаков. И просто, беглых дезертиров и преступников. И также, как и положено на войне, был всегда голод. Поля выгорели от пожара войны, и не было зерна. Жили на одну картошку, что собирали со своих огородов. И то не всегда. Часть еды забирали немцы. Голодали все и особенно дети.
Стоял Июнь 1944 года.
Вот Всеволод Артюхов и его одиннадцати летний сын Павел в очередной раз кормили партизан рыбой. Втихаря по ночам, выезжая за реку и рыбача.
Пока все складывалось удачно. И вот они разгружались, в темноте на самом берегу реки, вытащив лодку на песок и пересыпая рыбу в ведра с лодки.
Они не знали, что за ними наблюдают. Наблюдают и не один, а сразу двое. Большая серая волчица, стоящая на самом верху косогора. Прямо над ними в темноте ночи. И один из местных предателей полицаев, спрятавшихся в высокой траве. И сумевший, выследить отца и сына.
Эта мразь по кличке Жаба, давно следила за Всеволодом. И точила на него зуб. Они как-то закусились друг на друга по приходу еще фашистов в их деревню при грабежах местных селян немцами. Просто, Всеволод Жабе набил рожу. И с той поры, став местным полицаем, эта тварь рыла под этого сельского мужика.
И вот, он выследил кто кормил втайне от немцев партизан и всю деревню рыбой, порой дичью пойманную на капканы. И убитую на охоте за рекой в лесу.
Жаба вынюхал, даже когда Всеволод ездил на телеге с лошадью далеко в лес. И, знал по какой именно тропе. Он долго и упорно следил за охотником и рыбаком Всеволодом Артюховым и его сыном Павлом.
Он следил в темноте и видел все. Как и видела его и тех двоих большая серая волчица. Полицай готовился сообщить в местную военную войсковую комендатуру деревни. И тихо начал отходить в сторону, почти ползком в сторону болот Волчьего хутора. Он пошел, именно по той окраинной далекой стороне деревни, где местные жители в этот период, даже белым днем, боялись показываться.
Страница
1 из 54
1 из 54
