Добавить в моё избранное
179 мин, 24 сек 6172
Мимо стоящей среди солдат Марии Кожубы.
— Надо же! Вот дура эта Мария! — сказала громко Пелагея Зимина, стоя с радостно кричащими детьми у своей ограды дома вместе с Варварой Семиной и ее мужем разведчиком Савелием — Жила с такой тварью. Но мне даже ее почему-то жалко теперь.
Но Варвара не обращала внимания, на ту жену предателя Марию. Даже брат ее мужа Тимофей Кожуба к ней не подошел. Он стоял в толпе радостных празднующих победу селян стариков и старух. Среди своих партизан со своими командирами. И, молча, смотрел, на жену своег о покойного предателя старшего брата. Она сеялась и радовалась со всеми освобождению деревни. А, он, возможно думал, может, чокнулась, может еще что? Так все и думали, теперь глядя на нее. Ей не было покоя с того момента как старший Кожуба был убит его же корешами полицаями. И еще был растерзан зубами кого-то на краю того лесного болота. Говорили уже на селе, что она его видела то во сне, то так однажды ночью, и он говорил ей, кто его убил и как. Вот она вроде того и тронулась рассудком.
— Ты скоро вернешься, Савушка — Варвара, обняв своего мужа, целовала его и он ее тоже.
— Вот немцев догоним до Берлина, и приду я — говорил он ей — Еще увидимся, Варенька. Их маленькие такие же, как и Пелагеи Зиминой, дети облепили их обоих, и дергали папу за камуфляжный маскхалат.
Сергей был в состоянии шока. После всего услышанного о месте гибели его друга ему не было покоя. Он на военной Эмке вместе с солдатами разведчиками, подъехал к краю болот. И сам не понимая, почему стал кричать по имени своего друга Дмитрия. Он кричал туда в жуткий подернутый все еще сырым, туманом заболоченный в трясине сосновый с пролесками болотных берез густой лес.
— Димка! — кричал он — Арсентьев! — капитан Аниканов звал своего друга, глядя в белый застеливший вглубь весь болотный, лес туман. Он надеялся, что товарищ его еще где-то там и прячется от фашистов в болотном лесу.
Его голос был хорошо слышим, и разносился громким эхом по болотному в густом тумане лесу.
К нему подошел уже в солидном возрасте старший сержант разведки Федоров — Нет там никого, товарищ капитан. Пора ехать.
Слушая в темном болотном лесу громкий крик ворон, Аниканов его обрезал — Да, подожди ты! Я знаю, он где-то там в тумане. Я чувствую, Димка живой! Не мог он, вот так просто так погибнуть здесь!
Он снова закричал, глядя на болото — Димка Арсентьев! Слышишь меня! Это я Серега Аниканов!
— Товарищ, капитан! — сказал уже громче старший сержант разведки Федоров — Надо спешить. Все уже уходят из деревни! Товарищ, капитан!
— Да, подожди же ты! — нервничая, капитан Аниканов прикрикнул на сержанта — Димка! — он снова прокричал, и эхо его голоса прокатилось по затуманенному туманом лесу — Димка Арсентьев! Слышишь меня?! Отзовись!
— Товарищ, капитан! — тоже нервничая, проговорил громко старший сержант разведки Федоров — Мы должны ехать! У меня приказ!
— Так давай едь, если спешишь, если надо! — психанул Аниканов — А я, потом догоню!
— Товарищ, капитан я не могу без вас! — нервничая, произнес старший сержант разведки Федоров — У меня приказ, сопровождать вас! И пора уже возвращаться!
Аниканов посмотрел в сторону Снежницы. Он увидел, как войска уже покидали освобожденное от немцев село.
— Вот черт! — прокричал капитан Аниканов — Черт! Димка! — он крикнул на последок садясь с разведчиками в военную Эмку — Я вернусь к тебе! Димка! — он прокричал напоследок — Я вернусь! Я найду тебя!
И военная Эмка с разведчиками и капитаном летчиком Сергеем Аникановым по сырой высокой прибитой дождем траве и грязи, выруливая юзом, принялась догонять своих. Она помчалась на полном ходу, догонять Советские войска по дороге на Запад.
А сзади его из леса раздался очередной одиночный дикий волчий вой. Вой одинокого оборотня волка. Тот вой пронесся над лесом и над макушками стоящих на болоте берез и сосен, пугая снова каркающих сидящих на ветках черных ворон.
Гюнтер Когель поднявшись на ноги, и еле перебирая ими, брел по болотной топи теперь практически наугад. Впереди и вокруг него был лишь сплошной густой после обильного дождевого ливня туман. Он трясся от страха. И уже не соображал ничего от удара мощной лапы оборотня волка.
Это была настоящая контузия, выбившая Когеля из своего сознания на какое-то непродолжительное время. Этот чудовищный удар когтистой звериной лапы по его голове вырубил его оберполковника Гюнтера Когеля из сознания. И не видевшего всего того, что произошло с его адъютантом Ергином Вальтраубе и полицаем Дрыкой. Он так и проплавал в грязной после дождя заливной у берега Волчьего хутора луже.
Когель даже не помнил, как пришел в себя и только помнил, как пополз, куда глаза глядят, не взирая, на топкую вонючую, болотную жидкую грязь и рану от когтей волчьей оборотня лапы. Снесшую, почти всю его правую щеку.
— Надо же! Вот дура эта Мария! — сказала громко Пелагея Зимина, стоя с радостно кричащими детьми у своей ограды дома вместе с Варварой Семиной и ее мужем разведчиком Савелием — Жила с такой тварью. Но мне даже ее почему-то жалко теперь.
Но Варвара не обращала внимания, на ту жену предателя Марию. Даже брат ее мужа Тимофей Кожуба к ней не подошел. Он стоял в толпе радостных празднующих победу селян стариков и старух. Среди своих партизан со своими командирами. И, молча, смотрел, на жену своег о покойного предателя старшего брата. Она сеялась и радовалась со всеми освобождению деревни. А, он, возможно думал, может, чокнулась, может еще что? Так все и думали, теперь глядя на нее. Ей не было покоя с того момента как старший Кожуба был убит его же корешами полицаями. И еще был растерзан зубами кого-то на краю того лесного болота. Говорили уже на селе, что она его видела то во сне, то так однажды ночью, и он говорил ей, кто его убил и как. Вот она вроде того и тронулась рассудком.
— Ты скоро вернешься, Савушка — Варвара, обняв своего мужа, целовала его и он ее тоже.
— Вот немцев догоним до Берлина, и приду я — говорил он ей — Еще увидимся, Варенька. Их маленькие такие же, как и Пелагеи Зиминой, дети облепили их обоих, и дергали папу за камуфляжный маскхалат.
Сергей был в состоянии шока. После всего услышанного о месте гибели его друга ему не было покоя. Он на военной Эмке вместе с солдатами разведчиками, подъехал к краю болот. И сам не понимая, почему стал кричать по имени своего друга Дмитрия. Он кричал туда в жуткий подернутый все еще сырым, туманом заболоченный в трясине сосновый с пролесками болотных берез густой лес.
— Димка! — кричал он — Арсентьев! — капитан Аниканов звал своего друга, глядя в белый застеливший вглубь весь болотный, лес туман. Он надеялся, что товарищ его еще где-то там и прячется от фашистов в болотном лесу.
Его голос был хорошо слышим, и разносился громким эхом по болотному в густом тумане лесу.
К нему подошел уже в солидном возрасте старший сержант разведки Федоров — Нет там никого, товарищ капитан. Пора ехать.
Слушая в темном болотном лесу громкий крик ворон, Аниканов его обрезал — Да, подожди ты! Я знаю, он где-то там в тумане. Я чувствую, Димка живой! Не мог он, вот так просто так погибнуть здесь!
Он снова закричал, глядя на болото — Димка Арсентьев! Слышишь меня! Это я Серега Аниканов!
— Товарищ, капитан! — сказал уже громче старший сержант разведки Федоров — Надо спешить. Все уже уходят из деревни! Товарищ, капитан!
— Да, подожди же ты! — нервничая, капитан Аниканов прикрикнул на сержанта — Димка! — он снова прокричал, и эхо его голоса прокатилось по затуманенному туманом лесу — Димка Арсентьев! Слышишь меня?! Отзовись!
— Товарищ, капитан! — тоже нервничая, проговорил громко старший сержант разведки Федоров — Мы должны ехать! У меня приказ!
— Так давай едь, если спешишь, если надо! — психанул Аниканов — А я, потом догоню!
— Товарищ, капитан я не могу без вас! — нервничая, произнес старший сержант разведки Федоров — У меня приказ, сопровождать вас! И пора уже возвращаться!
Аниканов посмотрел в сторону Снежницы. Он увидел, как войска уже покидали освобожденное от немцев село.
— Вот черт! — прокричал капитан Аниканов — Черт! Димка! — он крикнул на последок садясь с разведчиками в военную Эмку — Я вернусь к тебе! Димка! — он прокричал напоследок — Я вернусь! Я найду тебя!
И военная Эмка с разведчиками и капитаном летчиком Сергеем Аникановым по сырой высокой прибитой дождем траве и грязи, выруливая юзом, принялась догонять своих. Она помчалась на полном ходу, догонять Советские войска по дороге на Запад.
А сзади его из леса раздался очередной одиночный дикий волчий вой. Вой одинокого оборотня волка. Тот вой пронесся над лесом и над макушками стоящих на болоте берез и сосен, пугая снова каркающих сидящих на ветках черных ворон.
Гюнтер Когель поднявшись на ноги, и еле перебирая ими, брел по болотной топи теперь практически наугад. Впереди и вокруг него был лишь сплошной густой после обильного дождевого ливня туман. Он трясся от страха. И уже не соображал ничего от удара мощной лапы оборотня волка.
Это была настоящая контузия, выбившая Когеля из своего сознания на какое-то непродолжительное время. Этот чудовищный удар когтистой звериной лапы по его голове вырубил его оберполковника Гюнтера Когеля из сознания. И не видевшего всего того, что произошло с его адъютантом Ергином Вальтраубе и полицаем Дрыкой. Он так и проплавал в грязной после дождя заливной у берега Волчьего хутора луже.
Когель даже не помнил, как пришел в себя и только помнил, как пополз, куда глаза глядят, не взирая, на топкую вонючую, болотную жидкую грязь и рану от когтей волчьей оборотня лапы. Снесшую, почти всю его правую щеку.
Страница
50 из 54
50 из 54
